Егор Лосев - Резервисты

Боевик кивнул. Я медленно вытянул кляп.

— Я требую следователя и адвоката! — крикнул пленный.

Мишаня сразу завелся. Отшвырнув нас, он прыгнул на него сверху и схватил за горло.

— Адвоката тебе, сука! Что ж ты адвоката не требовал, когда сегодня машину расстрелял! А когда ты троих детей в том «Фиате» в упор добивал, тогда ты о следователе думал, тварь?!

Пленный весь побелел, но, с ненавистью глядя Мишане в лицо, прохрипел:

— Да, я их убил, я! Ну, что ты мне сделаешь, что?! Да ты меня пальцем тронуть права не имеешь! Давай, передавай меня в ваш ШАБАК, не боюсь я тебя! Понял! Ну посадите, так потом все равно обменяете на тела ваших вонючих солдат!

Мишаня выпустил парня и уселся на него верхом.

— Права, говоришь, не имею, — задумчиво проговорил он.

В это время замигал огонек рации. Зорик заткнул пленному рот.

— У нас все тихо, — прошептал Мишаня в микрофон, — никто не проходил.

Мы удивленно посмотрели на него. Мишка отложил рацию.

— Трогать я тебя не буду, — сказал он, — я тебя лучше поселенцам отдам, они тебя точно ни на кого не обменяют, у них-то рука не дрогнет!

Боевик сразу задергался, замычал и заизвивался. Мишаня порылся в подсумках, выудил мобильник и включил его. Поселение, в котором была антенна, находилось недалеко, прибор работал. Набрав номер, он пошептался с кем-то.

— Сейчас Клод приедет, — объявил Мишаня, — пусть он разбирается.

Пять минут боевик бесился и мычал, пока Мишаня не успокоил его кулаком под дых. Наконец послышался шум мотора. Зорик вышел на обочину и посигналил фонарем. Это подъехал Клод со старшим сыном. Мы передали ему боевика со всем имуществом и осторожно вернулись на КПП. Пацаны все еще смотрели телевизор, так что нашего отсутствия никто, кроме Лехи и Габассо, не заметил, на посту снайпера дежурил Аюб. Ави Мишаня ничего не сказал. Но все-таки после нашей авантюры одним террористом стало меньше.

Через час мы, сидя в столовке, смотрели по телику выпуск новостей. Диктор рассказал о том, как полтора часа назад, на дороге, ведущей в N-ское поселение, была расстреляна машина; водитель, пожилая женщина, получив ранение средней тяжести, смогла все-таки вывести машину из-под огня. Ее двенадцатилетняя дочь, легко раненная осколками стекла, вызвала помощь. Террорист, видимо, был один, задержать его пока не удалось.

Мы удовлетворенно переглянулись и пошли спать: служить отечеству оставалось четыре дня.

Утром мы с Зориком, позевывая, прогуливались вдоль бетонных ограждений. Из-за «оцера» не приехали даже правозащитницы. Спать хотелось ужасно, не спасало и привезенное Клодом шоко. Позади нас в будке дремал Рони, закинув ноги на пулемет. Наверху, в гнезде снайпера, торчал Ашер со своей «М-16 A3».

Выстрел явился для всех нас полной неожиданностью: первым делом я рухнул на асфальт под прикрытие бетонного блока. Падая, я увидел, как Зорик валится на землю в трех метрах от меня, заливая все вокруг кровью, хлещущей из раны на шее. На какое-то мгновение время застыло, а потом все завертелось с бешеной скоростью. Зорик хрипел, зажимая руками рану. Сзади коротко ударил пулемет и тут же заткнулся. Повернувшись, я услышал только стук упавшего на бетонный пол тела — по противоположной стенке будки стекали красные брызги… «Стрельба с запада!» — прозвучал в рации голос Ашера. Следующий выстрел ударил, когда в амбразуре появился ствол «А-3» снайпера. Винтовка дернулась и наполовину свесилась за бруствер, уставясь на меня разбитым оптическим прицелом.

Страх накатил локомотивом, сминая, сдавливая сознание и вжимая меня в асфальт. Прошло, наверное всего секунд двадцать. За это время я успел выдрать из кармана разгрузки «Моторолу».

— Почему никто не отвечает? — прохрипел Ави. — Есть пострадавшие?

— Все! Все, кроме меня! — закричал я, судорожно давя на кнопку.

— Кибальти ( понял — ивр.) — ответил Ави.

В голове вертелся сплошной мат. Передо мной хрипел Зорик, обливаясь кровью, но между нами были три метра открытого пространства, попытаться преодолеть их — значило умереть. Подняв винтовку над головой, я выпустил полмагазина в сторону предполагаемого укрытия стрелка. В ответ несколько пуль чиркнули по стенке будки, я тут же почувствовал тупой удар в ногу повыше колена и резкую боль. Меня зацепило рикошетом.

В это время со стороны палаток выскочил Омер и побежал к нам.

— Ложись! — заорал я во всю силу легких, опередив на секунду очередной выстрел.

Омер рухнул за будку.