Николай Наумов - На рубежах Среднерусья

Продолжение прорыва началось тогда, когда солнце уже принялось накалять броню и нагнетать духоту в танках. Как обычно, несколько ударов нанесли бомбардировщики, прикрываемые истребителями. В каждой группе насчитывалось по 25–30 самолетов. Еще не все всплески от бомб опали на землю, разразилась артиллерийская подготовка. С каждой минутой сплошное серое облако поднималось все выше и выше. Оно затемнило оборону так, что командарму и наблюдателям трудно было разглядеть соседние взводы и роты. Кончилась артиллерийская подготовка — в атаку двинулись группы танков и самоходных орудий по десять-пятнадцать в каждой. Среди них чуть уступом продвигались «тигры» и «слоны». Как только по «четверкам» и «тройкам» открывали огонь танки, занимавшие позиции в глубоких окопах, в ответ тут же открывали стрельбу тяжелые немецкие машины. Попав в башню, их снаряды рикошетировали, но каждый третий — пятый поражал «тридцатьчетверку» или противотанковое орудие. Соотношение потерь, подсчитал Катуков, один к одному — уже хорошо. Но пока ни один «тигр», ни один «слон» не вспыхнул, не перестал выцеливать свои жертвы. И командарм строго распорядился: «Огонь по танкам врага с дистанций более шестисот метров — не открывать!!!»

Шестьсот метров! Какое терпение и бесстрашие надо было проявить экипажам и расчетам, пока тяжелые бронемашины приблизятся на убойную дистанцию, то есть почти им под нос. На более дальний немецкие танковые пушки с одного-двух выстрелов подбивали и поджигали обнаружившие себя «тридцатьчетверки», не говоря уже о «семидесятках».

Соотношение потерь для бригад армии несколько улучшилось, когда немецкие танки надвинулись на минные поля. Но подорвавшиеся не горели: у них, вероятнее всего, разорвало гусеницы, повредило катки. Некоторые экипажи, конечно, контузило, подумал Катуков. Уже завтра-послезавтра будут восстановлены, и они войдут в атакующие линии и эшелоны. Ремонтное дело в вермахте налажено как надо.

Соотношение потерь в танках и противотанковых орудиях в общем, заключил командарм, в ка-кой-то мере получалось более выгодным для немецкой стороны — она мало теряла «тигров» и «слонов». А именно эти машины причиняли армии наибольшие потери. И все же потери вынуждали немецкие бронированные линии останавливаться, осматриваться, отыскивать и поражать опасные цели, прежде чем продолжать движение к следующему рубежу. Даже те потери, которые немецкие танки понесли вчера и сегодня, считал командарм, вынудят экипажи тянуть с возобновлением атак, командиров подразделений — оправдываться за невыполнение задач, а командиров полков и дивизий — задуматься, на сколько еще атак хватит у экипажей духа возобновить их или продвинуться до тех объектов и рубежей, которые им определило высокое начальство. На все это уходят минуты, десятки минут и даже часы, дающие обороняющимся передохнуть, перестроить огонь, занять лучшие позиции и замаскироваться на них.

Но вся заминка в продвижении танков противника продолжалась часа два. Как и вчера, под прикрытием огня «тигров» и «слонов» («фердинандов»), тягачи приблизились к подорвавшимся танкам и, взяв их на буксир, начали оттаскивать из-под огня. Когда эвакуация была закончена, вновь налетели бомбардировщики, открыла огонь артиллерия. С его переносом танковая линия вновь двинулась в атаку. За ними пошли бронетранспортеры. Потянулся, как и вчера, ближний, беспощадный с обеих сторон, бой. Он продолжался не столь долго и все же надорвал наступающих и обороняющихся. Бойцы обороны, хорошо зная систему траншей и ходов сообщения, начали подаваться в глубину, немцы, отстреливаясь, искали защиту в отвоеванных траншеях и блиндажах. На какое-то время огонь спал, наступала передышка, схожая с той, что возникает у людей после пережитого страха. Но в бою оно проходит быстро. У немцев требования верхов, по-видимому, оказались более жесткими — они возобновили атаки и продолжали теснить упрямых русских. Овладев одним рубежом, чуть задержались и пошли дальше. Через километр остановились. Только осмотревшись, поразив ряд целей, двигались еще. Опять неспешно, с остановками отдельных танков, которые выцеливали объекты или били в подозрительные бугры. С флангов по группам танков открывали огонь противотанковые орудия и танки из опорных пунктов, продолжавших держаться. Завязывалась дуэльная стрельба. Загорались «четверки», остановились три «тигра», но «фердинанды» («слоны») выдерживали разрывы снарядов. Их меткие выстрелы поджигали или подбивали «тридцатьчетверки» и легкие «семидесятки», не говоря уже о противотанковых орудиях и пулеметах. Истребительную картину боя расписывали трассы бронебойных снарядов и пулеметных очередей. В выси и в дали они перекрещивались, на миг образуя сеть с крупными ячейками.