Николай Наумов - На рубежах Среднерусья

Первый вариант ведения немцами кампании менее желателен, поскольку потребует от нас осуществления прорывов позиционной обороны, что в условиях насыщения ее противотанковыми и танковыми средствами сделает ее очень крупнозатратной, выход наших сил на оперативный простор может затянуться, что позволит немецким группировкам закрепиться в ближайшей оперативной глубине и исключит для нас преследование, которое обычно предопределяет размах наступательных операций и их оперативно-стратегические результаты.

Поскольку мы пока не можем знать, к какому решению склонится Гитлер и его окружение, целесообразно разрабатывать два плана летней кампании: один — с преднамеренным переходом к стратегической обороне и второй — упреждающий активные действия групп армий на Восточном фронте.

Антонов умолк, увидев, что Верховный собрался что-то сказать.

— Я получил ответы от командований Воронежского и Центрального фронтов по вопросам, которые мы обсуждаем. Ватутин рвется в решительное наступление, чтобы застать немецкие войска еще не восстановившими свою боеспособность, Рокоссовский склонен к тому же, хотя докладную записку подписал не он сам, а его начальник штаба Малинин.

Приподнял крупную голову Василевский — Сталин сделал уважительный жест головой: после Сталинграда мнения начальника Генерального штаба у Верховного обрели весомость:

— Командующим фронтами можно ответить так: ваши мнения разумны, но при проведении операций ограниченного размаха. В ходе них мы не сможем выйти даже к Днепру, и летние месяцы, выгодные для крупного наступления, придутся на стратегическую паузу.

Два слова по существу. Определенными мерами надо помочь одержать верх в спорах германского генералитета тем, кто ратует за проведение упреждающего удара по нам. Целесообразно подготовить и провести ряд дезинформационных мероприятий, чтобы показать нашу медлительность в восстановлении фронтов и армий: пополнение их идет как будто вяло, инженерные работы ведутся спустя рукава, оперативные и стратегические резервы в зачаточном состоянии. Полная готовность наших центральных фронтов к летней кампании возможна к середине июля. Особенно важно скрыть в тайне формирование танковых армий, а также новых артиллерийских дивизий и тем более корпусов. Человек я вроде бы не строгий, но предлагаю и настаиваю: все виды дезинформации и маскировки (тактической, оперативной и стратегической) должны проводиться убедительно и не менее важно — строжайше по тем мерам, которые будут намечены. В последние поездки на фронт пришлось увидеть храброе разгильдяйство: мол, под Сталинградом мы набили фрицам и Гансам морду — чего нам их бояться! Вот такую храбрость надо пресекать суровыми мерами, вплоть до отправки в штрафные батальоны. Приказ номер двести двадцать семь Верховный еще не отменил.

— Заодно выскажите, товарищ Василевский, ваше мнение и по такому вопросу: где нам начинать кампанию, если германцы откажутся от генерального наступления? — в негромком голосе Верховного Жуков и Антонов уловили поощрение реплики начальника Генштаба.

— На юго-западном направлении, — ответил тот со спокойной сдержанностью. — Там вблизи друг от друга три крупных промышленных района: Харьковский, Донецкий, Запорожско-Днепровский. Чуть западнее Криворожский железорудный бассейн с его марганцевыми рудами. Удастся захватить его — Германии трудно будет выплавлять вязкую броню.

После Сталинграда к мнениям Василевского Сталин стал относиться с особым вниманием, хотя они высказывались как советы или пожелания. Верховный ни разу не услышал от него сожаления или обиженного вздоха, если что-то не принималось или даже резко отвергалось. Судя по ходу Сталинградской битвы, начальник Генштаба не принимал к подчиненным крутых мер, решения его внешне казались осторожными. Не всегда они давали ожидаемый эффект. Многие, вполне верные и обоснованные, не смогли выполнить Еременко и Гордов. Потом противодействие противника. Он, Василевский, своевременно определил намерение Манштейна — пробить коридор к окруженной армии Паулюса, и с двойной целью ввел в сражение 2-ю гвардейскую армию — сначала предотвратить прорыв армии Гота оборонный, затем добить прямым ударом с фронта и с флангов. То и другое вполне удалось.

Тогда, под Сталинградом, Василевский предложил обескровить танки Гота обороной, а затем добить ослабленного. Результат оказался огромным: Маштейн с Готом не смогли удержать проход у Ростова для всей группы армий «Юг» и значительная часть ее вынуждена была отойти на Таманский полуостров.