Сергей Михеенков - Встречный бой штрафников

– Ротный! Немцы! – вскочил на колени Малец.

Воронцов свалил с плеча тяжелую глыбу мерзлой глины и увидел, как над ним, как копье, прошел штык и, пробив выброшенную вперед руку командира минометной батареи, вошел в растрескавшуюся стенку траншеи. Младший лейтенант кричал что было сил, ухватившись здоровой рукой за ствол немецкой винтовки.

И только теперь Воронцов понял, что никакой это не связной из второго взвода. Он выхватил из-за пазухи «ТТ» и дважды выстрелил в распахнутую над его головой шинель. Но, видимо, промахнулся. Мерзлые полы шинели скребанули по лицу и, словно перепуганная огромная птица, вылетели из окопа и мгновенно исчезли за бруствером.

– Быстро отсюда! – крикнул Воронцов и первым выскочил из укрытия. Окоп был наполовину разрушен.

Следом за ним – Малец. И как только они покинули окоп, туда скатилась граната с длинной ручкой.

Немцы все же прорвались к окопам Восьмой роты старшего лейтенанта Воронцова. Но прорвавшихся оказалось слишком мало, чтобы продолжать атаку, и, переждав минометный обстрел, они тут же начали отходить. Рукопашная могла сложиться не в их пользу, и они ее не приняли.

Во втором взводе небольшая группа немцев все же добралась до окопов. Они спрыгнули в траншею, расправились с расчетом ручного пулемета и двинулись по ходу сообщения в сторону лощины, откуда вели огонь минометчики. Их догнал старший сержант Численко с отделением. Бойцы забросали их гранатами. Двоих, раненых, захватили живыми.

– Слышь, ротный. – Младший лейтенант Малец старался не отставать от Воронцова. – Хоть не рассказывай, в какую историю мы попали. А? С немцем в одном окопе лежали. Чуть штыком нас не переколол.

Малец придерживал пробитую левую ладонь под мышкой, завязав ее носовым платком. Лицо его было бледным, осунувшимся. Видимо, сказывалась потеря крови. Он все чаще и чаще спотыкался.

– Веретеницына! – окликнул Воронцов санинструктора, которая, выскочив им навстречу из-за изгиба траншеи, остановились, прижавшись спиной к штабелю ящиков и поправляя съехавшую на глаза каску. – Быстро перевяжи младшего лейтенанта!

– Да своих еще не всех перевязала! – ответила та, но в глазах ее Воронцов уловил искорку радости. Чему она радуется?

– А какого черта тогда бегаешь по траншее, если раненым не оказана первая помощь!

– Я не бегаю, товарищ старший лейтенант, – как ни в чем не бывало ответила Веретеницына. – Я к ним и иду.

– Перевяжи, я сказал, младшего лейтенанта Мальца!

Веретеницына метнула вслед ротному злой взгляд, подбежала к Мальцу и, прижав его к стенке окопа, начала обрабатывать рану.

– Где это вас? Рана-то колотая? – спросила она Мальца.

– Да здесь неподалеку, – отшутился он.

– Что, мутит? – Она внимательно смотрела ему в глаза. – Подождите, укол сделаю. А то, чего доброго, свалитесь, тащить придется. – В голосе санинструктора младший лейтенант почувствовал едва скрытую насмешку.

Если бы не артдивизион и не минометчики, остатки своей роты Воронцов сейчас бы собирал где-нибудь в километре отсюда, в тылу, в лесу. Переругивался бы со взводными и спрашивал: где этот, где тот, да почему бросили пулеметы и раненых…

Три немецких танка догорали внизу, среди заграждений, изорванных взрывами снарядов и мин. Два левее его НП. Один прямо напротив. Этот, третий, подошел особенно близко. Но ему и досталось больше всех. Воронцов видел, как его подбили. Бронебойные болванки, не причиняя «Т-IV» никакого существенного вреда, а лишь со скрежетом срывая надстройки, несколько раз отлетали от приземистой башни и лобовой брони. Потом сверкнула настильная трасса, ударила рядом с орудийной маской, обдав броню снопом ярких искр, словно электросварка огромной мощности, и танк сразу потерял управление. Он медленно развернулся и пополз вдоль траншеи. Тут-то его и добили сразу несколькими бронебойными. Люки танка так и не открылись. Он медленно разгорался, пока не взорвался боекомплект. Во время взрыва башню сорвало с погонов, приподняло и сдвинуло набок. Огонь полыхал прямо из чрева. Другие два танка были легкие, какой-то незнакомой конструкции, с короткоствольными орудиями небольшого калибра. Один из них, с перебитой гусеницей, еще долго стрелял по окопам второго взвода. Вот почему там оказалось больше всего потерь. Особенно среди пополнения. Автоматическая пушка подбитого танка вела огонь очень точно.

Воронцов выслал на фланги связных и приказал, чтобы взводные не медля прибыли на НП. Он выбрался на бруствер, окинул взглядом траншею и только теперь увидел еще один горящий танк. «Пантера» горела напротив окопов первого взвода, который держал оборону вдоль сосняка на стыке с соседней седьмой ротой. Значит, немцы атаковали всерьез, не пожалели и «пантеру», сунув ее под огонь ПТО.