Ольга Перовская - Джан — глаза героя

После нескольких дней напрасных розысков Лида снова объезжала станции. Она останавливалась у каждого собственного объявления и с интересом читала его. Вокруг сейчас же собиралась толпа любопытных. Кто-нибудь тоже начинал читать вслух. Тогда она заводила разговор о награде и со словами. «Вот бы хорошо заработать, такую сумму!..» отправлялась к следующему своему объявлению.

И вдруг, когда она начала свой обычный разговор о награде, какая-то старушка сказала, что здесь на рынке, недалеко от мясной палатки, лежит и, видимо, издыхает от голода или от ран большая овчарка.

Лида бросилась туда и едва не потратила все деньги на продукцию мясной лавочки.

Парень — водитель такси на руках втащил беглеца в машину, и Лида с торжеством доставила его домой.

Пес и не понюхал разложенные у его морды аппетитные куски мяса.

Он только оглядел пустую хозяйскую кровать и молча полез в свой угол.

Лида всплеснула руками и громко заплакала.

— Не слушается? — испуганно спросила Лариска. — Опять хочет делать г-лу-пости?!

— Не слушается, внученька!! Не хочет без дедушки есть и, видишь, совсем заболел и скоро умрет, — ответила Нина Александровна.

Девочка выслушала и на животе вползла под кровать к своему четвероногому другу.

Лида перестала всхлипывать и насторожилась. Девочка нежно упрашивала собаку не сердиться больше на маму, «не делать такие г-лу-пости» и скушать кашки или попить молочка, как делают умные «пос-луу-шные» детки…

— Лорочка, иди-ка сюда! — внезапно оживившись, позвала ребенка Нина Александровна.

Девочка, стоя на четвереньках, высунула голову из-под низко спущенного покрывала.

— Возьми-ка, вот миску с теплым молоком и хорошенько попроси Джана, чтобы он его обязательно выпил. А потом дай ему этот кусочек мяса. Тогда он сразу будет здоровый.

— А кашку?!

— А кашку собаки не очень любят. Потом ты угостишь его и кашкой.

С серьезным, сосредоточенным лицом девочка взяла из рук бабушки миску и мясо и снова исчезла под кроватью.

Долго слышался в тишине ее славный щебечущий голосок. Она терпеливо, настойчиво уговаривала:

— Ты только по-пробуй и ка-ак сразу по-пра-вишь-ся! Ну, за Лору! А ну, только за деду! А за бабу еще! А за маму, за мою маму… Забыл?

Под кроватью послышались звуки лаканья.

Утром Лариса скормила Джану все мясо, и как он ни отворачивался, вымазала манную кашу на его огромную морду.

На другой день к Сердюковым зашел почтальон. Он принес письма. Одно письмо Джан старательно обнюхал, принюхался также и к почтальону. Запах ему был приятен.

Он стоял на пороге, внюхивался и вспоминал — от кого это так приятно пахло пивом??. Кто-то очень хороший вспоминался ему в связи с пивным запахом…

И он снова исчез. Едва ноги таскал — и вот тебе!

К вечеру Джан возвратился. Он пришел не один — провожал своего четвероногого гостя весельчак-инженер с Силикатного завода.

Нина Александровна и Лида очень обрадовались Они все ему рассказали и спросили, как бы он поступил на их месте?

Гость смеялся, восторгался, был искренне тронут и все приговаривал:

— Надо бы и мне завести такого же вот неподкупного друга, а? Уж я не доверил бы его никому!! Я бы с ним ни за что никогда не расстался.

Джан слушал и с надеждой смотрел гостю в лицо. Сердце его чуяло — человек с таким голосом не может остаться безучастным к его молчаливому горю.

Инженер ушел поздно. И, очевидно, ничего не придумал.

На другой день он навестил опять Джана. Он принес запах хозяина и знакомую Джану хозяйскую сорочку. Все пахло хозяином. Джан почуял, что с ним наладилась прочная связь.

С тех пор «Силикатный» заходил каждый день. Провожая его, Джан долго стоял на высоком крыльце и повизгивал. Потом со вздохом залезал под кровать…

… Вот Джан видит себя во дворике-вольере, окруженном со всех сторон высокой железной сеткой. Посередине двора — маленький, чистый домик. Это — Джанова конура. На ее наружной стене, под навесом крыши, развешена сбруйка, поводки, щетка, скребница и (тьфу, просто вспоминать противно) арапник. Джан видеть его равнодушно не может и всегда старается отвернуться.

Внизу у стены стоят его миски. В них Джан, наоборот, часто с надеждой заглядывает, но они, увы, большей частью пустые.

Джан видит себя нескладным огромным щенком. Он недавно переболел обычной, как корь у детей, щенячьей болезнью — чумкой — перечумился. И сейчас — он еще слабый, худой и отчаянно голодный.

А инструктор (человек небольшого роста, с повелительным голосом и строгими глазами, который пребольно стегает арапником) хочет выработать у него выдержку.