Леонид Обухов - Операция «Ракета»

— Нет, служивый, отменить приказ капитана Олевского не могу. — Морской стукнул ладонью по столу. — Он говорит, что место Костюкевич в разведке... Она нынче там нужнее, чем в штабе...

— Разрешите идти, товарищ командир? — помолчав немного, спросил Васильев.

— Иди! Желаю удачи...

Васильев вернулся из штаба сердитым и заявил, что он с Пацаном уходит на задание, а Костюкевич остается в лагере.

— Я пойду с вами, — твердо заявила девушка.

— Вы остаетесь.

— Давайте, Васильев, договоримся раз и навсегда... Я боец группы и буду всегда там, где группа. И еще: перестаньте хитрить!.. Мне надоели ваши хитрости...

— Вы взбалмошная девчонка, Махно вас забери! Задание серьезное, и я не имею желания видеть вас трупом!..

— Зато вы... — девушка запнулась, подыскивая слово и выпалила: — самый настоящий трус, который за бабью юбку трясется!

Ферко засмеялся, весело поглядывая на Васильева: как-то он проглотит эту дерзость.

Но тот вдруг заразительно рассмеялся:

— Вот придумала, Махно тебя забери, а!.. Да вы посмотрите на свои ноги... Нам шагать да шагать лесом, через горы... У вас же ходовая часть на втором часе откажет... А если немцы погоню устроят?.. Мы-то с Пацаном всегда выкрутимся, а с вами что делать?.. На руках нести?..

— Дождешься от вас этого, пожалуй, — отпарировала девушка и стала обуваться.

— Ты готов, Пацан? — спросил Васильев, вскидывая на плечо ручной пулемет. — Не тронь автомат!.. Сам понесу...

Но Ферко молча взял автомат командира и повесил его на плечо. Свой автомат он оставлял в лагере, чтобы не обременять себя лишним оружием. Если понадобится, он свободно может вести огонь из пулемета, автомата или маузера. Ферко очень гордился тем, что владеет любым видом оружия не хуже самого Васильева, которому он во всем старался подражать.

— Упрямый же ты, Пацан... Прямо как Мария...

— Я не девушка... Я все могу, как ты...

За три месяца пребывания в отряде Ферко на глазах партизан вырос в настоящего бойца. Он заметно вытянулся и окреп, ходил с группой на любое задание, и все в отряде знали его как выносливого и смелого разведчика. А поначалу было нелегко. Командир группы Николай Васильев не давал ему ни минуты покоя: заставлял ползать по пластунски, незаметно подкрадываться к часовому, маскироваться на открытой местности, метать гранаты, изучать вражеское оружие, стрелять из автомата, пистолета, строчить из пулемета, метать нож, чтобы поражать им на близком расстоянии противника...

Это была тяжелая и вместе с тем очень нужная для разведчика учеба. В конце дня парнишка возвращался в лагерь до того уставший, что, не успев прилечь, уже спал крепким сном. Но он не хныкал и терпеливо выполнял все, что требовал от него командир группы...

Мария надела пальто, закинула за плечо автомат и первой вышла из землянки.

— Ну что мне с ней делать? — удрученно спросил Васильев. — Говорю останься, а она идет!

— Пусть... — махнул рукой Пацан. — Женщина!..

Это было сказано тоном такого знатока женщин, что Васильев расхохотался.

— Ну, раз женщина, Махно ее забери, то пусть идет...

Они вышли из лагеря, моментально растаявшего во мраке ночи, и пошли гуськом по узкой тропинке. Где-то жутко ухал филин, и Мария тревожно оглядывалась вокруг:

— С детства боюсь филина... Ужасная птица!..

— Разговоры прекратить! Мы за линией дозоров, — тихо скомандовал Васильев.

Через пять часов ходьбы группа вышла к маленькому хуторку. Здесь на окраине жил партизанский связной.

— Попроси у него лошадь с повозкой и возвращайся, — сказал Васильев пареньку.

Ферко ушел. Николай и Мария спрятались недалеко от домика, готовые в любую минуту прийти на помощь товарищу. Стояла тихая осенняя ночь. Холодная, покрытая морозным инеем земля уже дышала зимой. В конце хутора лениво лаяли собаки, перекликались петухи, предчувствуя скорую зарю.

Во дворе связного послышались приглушенные голоса, скрипнули ворота, выехала повозка. Когда она приблизилась, Васильев узнал в вознице Пацана.

— Садитесь... Хозяин сказал: если сможете — вернете, а нет так нет...

— Если не вернем, то и за лошадь и за повозку кроны получит...

Рассвет застал разведчиков возле шоссе. Оставив в лесу повозку, они вышли к дороге и замаскировались. Буквально через пять минут показалась небольшая колонна крытых грузовиков и остановилась как раз напротив разведчиков. Не успели партизаны и моргнуть, как из грузовиков на дорогу высыпали немцы и запрудили все шоссе. Это были неприятные минуты: лежавшие почти рядом разведчики могли быть в любую минуту обнаружены. Уйти невозможно — кустарник редкий и далеко просматривается. Затаив дыхание и сжимая оружие до боли в руках, смотрели на солдат разведчики. Немцы весело болтали, курили. Шоферы побежали к ручью, размахивая брезентовыми ведрами. Но вот они залили в радиаторы воду, с передней машины что-то прокричал, высунувшись из кабины, офицер, и солдаты полезли в грузовики. Колонка двинулась по направлению к фронту.