Карпов Васильевич - Командиры седеют рано

Капитан мог промолчать или не заметить, когда солдат не особенно старательно отдал честь. Он мог не обратить внимания, если у подчиненного не туго затянут ремень. Но, обнаружив нерадивое отношение к технике, он выходил из себя, или, как шоферы говорили, заводился с пол-оборота. Виновник подвергался страшнейшему разносу. В эти минуты Петухов не скупился на выражения. Старшие начальники не раз одергивали и ругали капитана за невыдержанность, но он строптиво ни с кем не соглашался и заявлял только одно: «Я не за свои машины болею. За государственные. Пусть содержит технику как положено, так я его не только не стану ругать - целовать буду!»

Капитану все прощали - автомобили у него действительно содержались в образцовом порядке.

Зная характер Петухова, полковник готовился к неприятному разговору. Он, конечно, мог просто отдать приказ о переводе Паханова. Но это дела не решало. Миронову нужен был союзник. Петухов будет общаться с Пахановым постоянно - если его не направить должным образом, он может все испортить.

Чтобы легче было уломать Петухова, командир попросил зайти и подполковника Ветлугина. У Миронова с Ветлугиным за три года совместной работы установились отличные отношения. Они прекрасно понимали друг друга. Командир и замполит, как добрые соавторы, творили одно дело, не считаясь, где твое, где мое. Делили поровну удачи и огорчения. Кроме общих мероприятий, которые проводились по плану работы полка, командир и замполит имели подшефные подразделения. Полковник выкраивал больше времени для батальонов, а подполковник старался лишний раз побывать в спецподразделениях. И Миронов, и Ветлугин держали на особом учете по нескольку наиболее трудных и недисциплинированных солдат.

Капитан Петухов четко доложил о прибытии. Полковник пригласил его сесть. Петухов присел на край стула.

– Мы намереваемся поручить вам, товарищ капитан, одно очень важное, я бы даже сказал, государственное дело, - начал полковник.

Петухов насторожился - если так деликатно начинают, значит, собираются гонять машины или, что хуже, выселить роту из автопарка.

– Есть в полку один солдат, - продолжал Миронов. - У него плохо сложилась жизнь. Искалечился духовно. Мы должны ему помочь - дать специальность, чтобы, возвратясь из армии, он мог честно трудиться. Перевоспитывать его будет нелегко. В нем двадцать лет откладывались убеждения преступного мира. - Полковник решил сыграть на самолюбии капитана: - Мы посоветовались с замполитом и считаем, такая задача по плечу только вам, товарищ Петухов.

Однако Петухов пропустил мимо ушей лестные слова, напрямую спросил:

– Это вы про того, который у Лободы?

– Да, я говорю о рядовом Паханове. Лейтенант Лобода - офицер молодой, неопытный.

– И не думайте, товарищ полковник! - вдруг заершился Петухов. - Чтоб такого человека ко мне в роту? Да вы лучше меня с должности снимайте! Вы разве шоферов не знаете? Я с этими едва справляюсь - только уголовника мне еще не хватало.

– Напрасно вы так говорите, у вас хорошая рота, отличные, работящие солдаты.

Ветлугин сказал:

– Командир вам говорил о государственном подходе к делу, а вы с ротных позиций…

– Я все понимаю, товарищ подполковник, - ершился Петухов. - Но когда этот жулик натворит чего-нибудь, по шее мне надают, и государство будет ни при чем.

– Правильно! - согласился замполит. - Накажут вас, потому что это дело поручается вам персонально.

– Мне кажется, такие дела нужно прокурору поручать.

– Ну, хорошо, давайте рассуждать по-вашему, - невозмутимо согласился замполит. - Отдаем Паханова под суд. Сидит он. Выходит на волю, и в стране становится одним преступником больше. Озлобленный и выброшенный из общества, он всю жизнь будет ходить по задворкам и приносить вред честным людям. А если мы его перевоспитаем, то на одного строителя коммунизма станет больше. Что же, по-вашему, лучше, товарищ капитан: дать стране преступника или хорошего человека?

– Конечно, лучше хорошего человека, - согласился Петухов. - Только в мою роту его не надо. Я тоже за государственное дело болею.

– Неужели у вас такая слабая рота, что один человек может свести на нет ее боеспособность? - спросил Ветлугин.

Капитан молчал.

– В общем, я понял так, - вмешался полковник, - вы просто не хотите повозиться с человеком. Избегаете лишних хлопот.

– Что я должен сделать? - помолчав, спросил Петухов с видом человека, оставшегося при своем мнении, но вынужденного согласиться.