Макс Ронге - Разведка и контрразведка

Фактически этот шпионаж укрылся от нашей бдительности и на его след напали лишь наши разведывательные органы в Швейцарии. Там заметили особый интерес, проявлявшийся противниками к различным суррогатам, введенным в центральных державах. В частности, выяснилось, что неприятельская промышленная разведка уделяла исключительное внимание производству синтетического каучука.

С нашей стороны интерес к неприятельской военной, промышленности стал проявляться лишь после того, как разведывательное бюро главной квартиры организовало «внутреннюю разведывательную службу». Выяснилось, что систематическая разработка соответствующих данных иностранной прессы и агентурных материалов давала большие результаты, чем предполагали. Несмотря на войну, экономические связи с заграницей, в частности через нейтральные страны, продолжали существовать, и этим путем можно было получить много ценного.

В качестве примера можно указать на то, что начальник отдела внутренней разведки Прейслер выявил пребывание в качестве представителя фирмы в Париже ответственного сотрудника одной крупной австрийской фирмы, нейтрального подданного. От этого лица нельзя было ни ожидать, ни требовать разведывательной работы. Однако главу фирмы удалось убедить вызвать этого представителя в Вену якобы для переговоров о поставках. Прейслер присутствовал при переговорах в качестве скромно сидевшего в углу секретаря. Беседа велась по заранее составленной программе и дала массу ценного материала о состоянии французской авиапромышленности.

Наряду с экономической разведкой, наши противники пытались проводить диверсионные акты. В широком масштабе они практиковались Францией против Германии. Руководство находилось во французском военном министерстве. Энергичное участие принимал ген. Букабейль в Гааге, где аналогичную работу вел и русский атташе полк. Майер, [30] Maйep только мечтал о диверсиях, но практически ничего не сделал. (Ред.). затем советник посольства в Берне кап. Рашайль и английская организация в Роттердаме и Копенгангене во главе с Тинслей. В Амстердаме находилась диверсионная организация, прикрывавшаяся анархизмом и антимилитаризмом.

Для диверсий открывалось широкое поле деятельности в условиях трудности снабжения: нарушение производства путем порчи машин и трубопроводов, поджоги заводов и складов, взрывы и повреждения железнодорожных станций и паровозов, распространение эпизоотии. Короче говоря, объектов для диверсий было много, но предварительным условием их успеха всегда является точная осведомленность об объектах, вследствие чего бдительность по отношению к шпионам служит хорошим средством защиты от диверсий.

Еще в первые дни войны нам удалось избежать диверсионных актов путем интернирования и изоляции всех подозрительных лиц. Этим же мероприятиям, по моему мнению, мы обязаны тому, что на протяжении всей войны нашим, противникам, несмотря на тщательную организацию, не удалось осуществить ни одного крупного диверсионного акта. При бдительности контрразведки отправка агентов для диверсий в Австрию была нелегкой задачей. Военнопленным, которые повсюду использовались как рабочая сила, нужно было сперва доставить с их родины. Средства для диверсий, а между тем наши цензурные органы внимательно следили за доставкой писем и посылок. Они просматривали даже внутреннее содержание колбасы, пирожного, сыров, следя, нет ли там спрятанных ножей, подрывных шнуров, трубок с едкими жидкостями и т. п. Равным образом цензурный отдел центрального бюро Красного креста регулярно вскрывал каждый случай включения в переписку секретных указаний о производстве диверсий.

Главное командование, военное министерство и министерство внутренних дел издали распоряжение о предупреждении диверсионных актов. На стенах были расклеены обращения, призывавшие всех сообщать о замеченных признаках подготовки покушений. Отпугивающе действовали объявленные суровые наказания, по которым обвиняемые в диверсионных актах, как военнослужащие, так и гражданские лица, предавались военному суду. При отсутствии смягчающих обстоятельств мерой наказания была смертная казнь через повешение.

Диверсионная деятельность была для нас ощутительна лишь в тылу нашего русского фронта. Русский полковник Терехов организовал в Минске, Риге, Киеве, Смоленске и других городах специальные школы подрывного дела. Однако его агенты не имели удачи. Значительная часть их была захвачена и казнена, в том числе отряд поручика Исакова. [31] B чем же, в таком случае, заключалась «ощутительная диверсионная деятельность русских» — непонятно. Известно, что русская разведслужба в этом отношении больше болтала, чем делала, и в ее актив нельзя записать ни одного более или менее крупного диверсионного акта. (Ред.). Русские диверсионные центры в Румынии не проявляли особой энергии и вскоре были ликвидированы нашим наступлением.