Макс Ронге - Разведка и контрразведка

Тем временем было решено создать вместо легиона польский вспомогательный корпус. В результате длительных переговоров с полк. Сикорским, ярым сторонником австро-польского соглашения, было намечено сформировать польский корпус в составе 4 бригад, с собственными полковыми знаменами и польской формой обмундирования. Однако перед этим необходима была декларация центральных держав относительно будущего Польши. В связи с сопротивлением Германии оставалось одно решение: объявить Польшу самостоятельным государством, а Галиции обещать широкую автономию, оставляя ее польской провинцией Австрии. Поднялась целая буря негодования против «нового раздела Польши». Депутат Дашинский резко напал на командование восточного фронта, по вине которого стал необходим этот гнилой компромисс. Главное командование, знавшее обо всем этом от своих секретных осведомителей, должно было приложить все усилия к дальнейшему согласованию польского вопроса между Австрией и Германией. Вдобавок в это время опасность на востоке была уже ликвидирована, и не было больше острой необходимости в польской армии, которая еще находилась, в сущности, в области воображения. Между тем создание самостоятельного польского королевства, при необходимости дальнейшего выкачивания экономических средств из населения, было сопряжено с нежелательными осложнениями. Однако дело уже было начато, и 5 ноября 1916 г. центральными державами был опубликован манифест. Как установила наша агентура, первое впечатление было против ожидания хорошим.

Однако это длилось недолго. Антанта, в страхе перед призраком польской армии, квалифицировала манифест как нарушение международного права. Ее пресса изливала яд и желчь, убеждая поляков, что все это делается лишь ради вербовки новых солдат. Русофилы — прежде всего Дмовский — протестовали. С пламенным протестом выступили Сейда, граф Замойский, Падеревский. Социалисты тоже возмущались оккупационными властями — «вешателями Польши», продавшими польскую независимость. Полк. Сикорский, вздумавший возобновить вербовку, подвергся сильным нападкам. Его называли продажным изменником, торгующим кровью польского народа. Польская военная организация призывала вступать в ее ряды, но вооружение своих членов откладывала до начала наступления против России.

В Польше появились агенты Антанты, агитировавшие против формирования армии. Наше посольство в Копенгагене, противодействовавшее шпионажу русского полковника Потоцкого и военного атташе Бескровного, установило, что из Дании распространялась пропаганда, стремившаяся вызвать недовольство в польском легионе и среди наших и германских войск в Польше и Литве. Вербовка в польский корпус потерпела полную неудачу. Поляки во вновь созданном королевстве были недовольны тем, что оккупационные власти по-прежнему изымали у них продовольствие и прочие предметы первой необходимости. Поляки в Галиции, оставшись отделенными от Польши, ворчали. Наконец, украинцы потеряли надежду освободиться из-под власти поляков. Следствием всего этого было глубокое недовольство и возбуждение в стране, тяжело пострадавшей от эвакуации русскими трудоспособного населения и от злоупотреблений галицийских властей. Таким образом, ловкий, на первый взгляд, политический шахматный ход оказался неудачным во всех отношениях.

Единственный практический успех, достигнутый разведывательной службой, заключался в том, что (распространение манифеста на русском фронте с помощью воздушных шаров значительно увеличило приток перебежчиков-поляков. Вскоре это побудило русских использовать своих поляков на кавказском фронте.

Масса документов, захваченных в Сербии, вскрыла (ненормальную обстановку, царившую в наших приграничных областях. После первоначального беглого просмотра этих документов комиссией полк. Керхнаве, я, в целях получения общего обзора, организовал в конце 1916 г. систематическое их изучение различными органами. По документам министра Пашича можно было проследить все этапы широко задуманной политики по усилению Сербии. Выявлены были связи со славянами в Австро-Венгрии и даже с венграми. После аннексии Боснии и Герцеговины общая политическая линия Сербии заключалась в скрытом вооружении и в проведении ловкого маневра, который должен был взвалить вину за войну на Австро-Венгрию.

Перед войной сеть сербского шпионажа, при содействии чехов и сербов, покрывала всю Австро-Венгрию. По кассовой книге сербского военного министерства за 1914 г. значилась уплата 53 агентам в Боснии и Герцеговине, 31 агенту в Хорвато-Словении, 5–6 — в Венгрии и в Софии — шпиону-двойнику инженеру Краль, который передавал сербам задания нашего военного атташе. Еще более интересные данные обнаружили кассовые книги в отношении расходования секретного фонда сербского премьер-министра. По ним было установлено, что боровшиеся за рубежом против Австрии политические деятели, как-то: Гинкович, Зупило, Бакотич, проф. Рейс, Грегорин, Иво, Войнович и д-р Гаврила, получали весьма солидные субсидии. Так, например, с 29 мая по 3 июля 1915 г. Зупило получил 12 000 динаров. Ряд наших агентов оказался двойниками. Среди них Таушанович, продавший сербам наш шифр, полученный от разведпункта в Панчове. Затем «международный шпион» и мошенник Кужель, пытавшийся выдать сербскому посланнику в Афинах наших агентов в Салониках. Наконец, албанец Байрам Кур, дольше всех других игравший роли шпиона-двойника. Мы узнали также, что один чиновник сербского происхождения, руководивший во время балканской войны нашей радиостанцией, организованной на границе Боснии для перехватывания сербских депеш, выдал этот секрет сербской организации «Народна Одбрана».