Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела

- С этим я согласен, – поддержал меня Алекс. – Слышал, как они нам глотки зубами перегрызают.

- Знаю, в нем русская кровь течет. Что не так? Может, сдаться в плен к большевикам хочешь? Давай! – прошипел Пауль.

- Если бы хотел, давно бы сдался! В Сибирь не хочу, пусть лучше меня убьют. В НКВД все равно расстреляют.

В эту ночь нам снова предстояло отправиться на задание, проникнуть в тыл. Надев трофейную одежду, мы совсем стали похожи на русских, и от бойцов Красной Армии нас было не отличить.

- Ну вот! Совсем как большевики! - шутил Вилли.

- Ганс, тот больше всех похож, не отличишь, – добавил Пауль.

Все разразились веселым смехом.

- Удачи вам! – напутствовал нас командир подразделения.

Подобравшись к селу, которое было занято русскими, мы укрылись за углом, стоящего крайним здания. Остановившись, внимательно осмотрелись. Вокруг везде были русские солдаты, их было много, повсюду слышалась русская речь.

- Так кучами все и ходят. Что будем делать? – спросил лейтенант, старший группы, Карл Лейбниц. – Всем нельзя, слишком опасно. Какие будут соображения?

Я предложил:

- Сейчас темно, смешаемся с общей массой, может быть не заметят?

- Идея! Думаешь, сработает? Давай, только осторожно. Вы идите втроем, мы за вами в случае чего вас страхуем.

- Держатся всем вместе,– сказал я товарищам. – Рот открывать буду я, остальным молчать. Все ясно? Наша задача попытаться взять «языка». Ганс, - сказал Шварцу, - прикинешься раненным, мы идем в госпиталь.

- Понял.

Выйдя на дорогу, мы смешалися с общей массой. Ганс Шварц хромал, изображая раненного. Вдруг нас остановил один из офицеров.

- Стой! Кто такие? Куда идем?

- Разрешите доложить, старший лейтенант Игорь Плотников. Идем в госпиталь. Тут рядовой Петренко ногу подвернул, поскользнулся неудачно.

Капитан посмотрел на нас подозрительно.

- Ваши документы?

- Какие документы? Твою мать! Не видишь человеку плохо?! Я же сказал в госпиталь надо!

Ты что, каждого будешь проверять?! Ох…ли что ли все бл…ь в самом деле?!

В ход пошла отборная порция русского мата, который я только знал!

- Чего орешь?! – капитан потерял всякую бдительность. – Ладно, хрен с вами. Некогда мне, катитесь быстрей отсюда, чтоб я вас не видел к чертовой матери. Госпиталь там! – он указал направление.

- Ты лучше нас проводи, отсюда не видно, точнее покажи, а то тут домов много, я заблужусь. Темно же!

Капитан тоже выругался.

- Ступайте за мной, сейчас покажу. Надоели вы мне!

Мы зашли за какое-то здание, остановились, поблизости никого не оказалось.

- Вон там, за тем домом. Понял? Ты еще направо сверни, первое здание.

- Хорошо, теперь понял, найдем.

Улучив момент, один из наших ребят ударил офицера прикладом по голове, тот охнул, осел, и рухнул на землю.

- Пауль, ты хоть его не убил?- спросил я несколько испугавшись. – Аккуратнее надо придурок.

Тот наклонился.

- Живой, дышит. Кляп ему в рот, пока не очнулся, если придет в себя заорет - мы пропали.

Осторожно мы потащили добычу к лесу, по пути встретились с товарищами. На краю села нас заметили, открыли огонь, но нам удалось скрыться.

Дотащили мы капитана, до наших позиций, свалили в сарае. В помещении он открыл глаза, осмотрелся.

- Где это я? Что происходит?

- Вы в плену, – отвечал я спокойно на русском.

- А-а-а гадина! Сволочи! Не раскусил я вас. Ты, гаденыш, откуда русский знаешь? Русский что ли?

- Нет, я немец. Хотя русские корни у меня есть. Сейчас вы будете отвечать на наши вопросы. Как вас зовут?

- Пошли вы! Ничего я вам не скажу. Сдохните вы все твари, всех вас перебьем рано или поздно! Слышишь?! Всех! Не видать вам Москвы как своих ушей. Во-о-о! Видали?! – он показал нам фигу, после чего его стошнило, и он наблевал прямо на пол.

- Вот, я же говорил аккуратней! Кажется у него сотрясение. Только блевотины нам здесь еще не хватало! – высказал я. - Этот вряд ли что-нибудь скажет, знаю я таких.

- Ничего, в штабе ему язык развяжут, – сказал Пауль. – Надо доложить командиру, что пришел в себя.

В конце февраля, был случай, что меня отправили на разведку одного. В километрах двух примерно от населенного пункта, где мы занимали позиции, был какой-то поселок, очень маленький, хутор в несколько домов и надо было узнать есть ли там русские, хотя большого стратегического значения он не имел.

Дело было вечером, шел снег, мела метель. Пробравшись к месту по глубокому снегу, через лесополосу я увидел дома, в одном из них горел свет. Вокруг темно, тишина и ни единой живой души. Осмотревшись, я осторожно подошел к калитке, забрался во двор, постучал в дверь и спрятался, держа оружие наготове.