Владимир Старостин - Дожить до дембеля

Карцев пожал плечами. Ему было абсолютно все равно, кто надоедал ему вопросами, — капитан, майор, да хоть бы и генерал… Впрочем, он разглядел на этом властном типе погоны капитана.

— А чем хочешь, тем и пересчитывай… — все так же спокойно-равнодушно сказал Карцев. — Хочешь — пальцем, а хочешь — еще чем-нибудь…

— Как ты разговариваешь со старшими по званию!? — с изумлением возмутился капитан.

— А, Митин… Подойди-ка, — не обращая внимания на капитана, позвал Карцев. — Сколько у тебя осталось людей?

— На севере оставались я и Никольский, — деловито доложил подошедший Митин. — Двоих я послал в западный сектор.

— Ясно, можешь идти…

Карцев увидел солдата со странно полосатым лицом. Приглядевшись, он узнал Флуерару. Полосы на его густо покрытом пылью лице проделали струйки пота.

— Флуерару! — окликнул Карцев. — Романов жив?

Флуерару остановился и неуверенно глянул на Карцева и капитана.

— Наверное… — нерешительно проговорил он.

— Разыщи его, — велел Карцев.

Теперь Флуерару выглядел явно испуганным. Он переводил взгляд с Карцева на капитана, и похоже, именно присутствие этого чужого офицера смущало его больше всего.

— Он к ним подался… — еле слышно произнес Флуерару.

— К кому это к ним? — Карцев еще ничего не понимал, но уже предчувствовал — случилось что-то весьма неприятное.

— Ну к этим… к бабаям, — вытолкнув из себя слова, Флуерару уставился в землю.

Капитан крякнул, будто приняв стопку.

— Почему ты его не пристрелил? — резко спросил он.

— А мне пальцы камнем отбило, — быстро ответил Флуерару, не мешкая показав действительно распухшие и почерневшие пальцы.

— Ну, а кроме тебя, некому было его пристрелить? — снова резко и настойчиво спросил капитан.

— Я не знаю… — пробубнил Флуерару. — Вроде некому… Митин своих людей позже прислал, а у нас к тому времени всех поубивало или поранило…

— И прапорщика? — уточнил Карцев.

Глядя в землю, после долгой паузы, Флуерару тихо проговорил:

— У него горло вспорото… Он с Романовым в одном окопе был…

Капитан повернулся Карцеву. Лицо его выражало неприкрытое злорадство.

— Не завидую тебе, лейтенант! В нашем полку это первый такой случай. Тебя ожидают ба-альшие неприятности!

— Дальше фронта не пошлют… — мрачно ответил Карцев.

Прошло две недели после штурма заставы, а обещанных Карцеву неприятностей все еще не было. За это время на заставу прислали пополнение, боеприпасы, пулеметы взамен поврежденных. Капитан со своими солдатами улетел обратно. На пятнадцатый день Карцеву сообщили из штаба, что ближайшим рейсом прилетит сменщик, Карцеву в трехдневный срок надлежит передать ему заставу, после чего прибыть в распоряжение штаба.

Сменщик оказался кадровым лейтенантом, отслужившим после училища почти два года в Союзе. Карцев как мог передал ему заставу, с нетерпением и тревогой ожидая час, когда он предстанет перед командованием.

В назначенное время прилетел вертолет, солдаты выгрузили из него почту и несколько ящиков продовольствия, и Карцев, ни с кем не попрощавшись, отправился в обратный рейс единственным пассажиром.

Он летел на вертолете второй раз в жизни и потому с большим интересом смотрел в иллюминатор, иногда бросая взгляд на высотомер над дверью кабины экипажа. Внизу проплывали однообразные ложбины, гребни, вершины, кое-где покрытые снегом. Как он ни вглядывался, ни разу не удалось разглядеть хоть какой-нибудь признак человеческого присутствия — ни жилищ, ни стад, ни посевов. Несколько раз кого в ложбинах встретились скопления черных пятен, показавшиеся Карцеву следами пожарищ.

Вертолет временами странно вздрагивал, а иногда вдруг начинал проваливаться вниз. Каждый раз Карцев сжимался от страха. Чуть погодя он радостно соображал — это обычная воздушная яма. Однако после очередного вздрагивания, более сильного и продолжительного, снаружи по иллюминатору медленно потекло-поползло что-то густое, светло-коричневое. Двигатель зазвучал по-другому, началось довольно быстрое снижение. Карцев вцепился руками в скамью. Вертолет страшно затрясло, сквозь шум стал явственно слышен скрежет. «Хана! — мысленно кричал Карцев. — Сейчас грохнемся, и костей не соберут!»

Из кабины экипажа выскочил один из вертолетчиков и принялся отдраивать дверь.

— Падаем?! — крикнул ему Карцев.

Вертолетчик не ответил и скрылся в кабине. Машина резко ухнула вниз так, что у Карцева чуть не оборвалось все внутри. Он непроизвольно зажмурился. Тряска стала почти невыносимой, потом раздался удар, от которого Карцев лязгнул зубами, и наконец все стихло.