Юрий Сагалович - 59 лет жизни в подарок от войны

Но есть и еще одно обстоятельство, не позволявшее нам подражать рассказчику романа Э. Ремарка «На западном фронте без перемен» и его приятелю Кату. С трудом и невероятным шумом украсть одного из двух гусей, предварительно промахнувшись из револьвера в дога… Не профессионально! Как-никак, а мы могли и без огня, втихую украсть, что там гуся — человека. Правда, если Дьяченко (без бороды) не наставит на нашей тропе мин.

Это суждение потом в литературе варьировалось по-разному. У Л. Лазарева (в «Знамени» № 7, 2003, стр. 129) оно выглядит так: «Дальше фронта не пошлют, больше роты не дадут». На мой взгляд такое суждение лишено логики, так как наряду с готовностью и покорностью оказаться в самом опасном месте одновременно носит оттенок претензий: хочется, дескать, больше роты, да не дадут. У А. Т. Твардовскго Теркин говорит: «Дальше фронта не пошлют и с земли не сгонят». Это сильнее, оба исхода — по минимуму преимуществ. Правда, Теркин был сержантом, и ему о взводе вообще не полагалось мечтать, хотя командиров взводов-сержантов было сколько угодно.

В журнале «Знамя», № 5, 2003, Ольга Грабарь на стр. 108 с некоторой, как мне кажется, отстраненностью пишет: «Стремление непременно вернуться в свою часть проявляли многие, хотя объяснить его толком не могли». Как будто такое стремление обязательно требует объяснения. А если не можешь (да и надо ли) объяснить это стремление, то что тогда, оно и не обоснованно? Уверен, что именно потому, что я вернулся в свой полк, даже в самый первый момент выполнения самого первого после возвращения из госпиталя приказа командира полка, т. е.с места в карьер, я чувствовал себя совершенно в своей тарелке. И это состояние заведомо преобладало над опасностью.

Это юркие и сильные автомобили грузоподъемностью в 3/4 тонны. В данном случае они выполняли функции скоростных тягачей для противотанковых пушек.

Чудны дела твои, господи. Во-первых, фронтовиков теперь называют «участниками» войны, и из них, что правильно, выделяют «инвалидов войны». Но последних можно бы выделять также из фронтовиков, а не из «участников». Во-вторых, когда категорий участников, инвалидов и тружеников тыла стало не хватать, учредили новую категорию: «ветераны войны», в которую участники и инвалиды не вошли. Таким образом, по воле чьей-то «умной» головы, фронтовики ветеранами войны не считаются.

Почти у каждого командира было свое фирменное высказывание, своеобразный шик. Например, генерал Н. Г. Лященко чуть ли не каждую фразу заканчивал словами «туточки, пожалуйста Вам». Генерал Кириллов при абсолютно грамотной речи, вместо «каждый» говорил только «кожин»; а еще один генерал-танкист помещал предлог «для» не иначе, как в конце предложения. Один ротный свои ежедневные намерения укрепить воинскую дисциплину выражал фразой: «Вот брошу пить — я за вас возьмусь».

Хотя была, например, эпопея с проческой пустынных территорий Пруссии, защитой от нападений репарационных коровьих гуртов, следовавших из Германии в Россию.

Одним преимуществом, когда Ткачук вел роту, я безусловно пользовался: запевала освобождался от тяжеленной матчасти — станка или тела пулемета. Весь пулемет вместе со щитом весил 66 кг.

В выражениях «осужден по первому разряду» и «окончил училище по первому разряду» номер разряда имеет разные значения. В первом случае он означает расстрел, а во втором — высший успех.

Имею ли я право судить, кто из таких же, как я, хорош или плох. Вступавшим в партию во время войны карьеристские мотивы их партийности были чужды, они были безусловно честны и самоотверженны. Позже, в семидесятые годы, получил хождение анекдот в виде вопроса-ответа: «Кто такой порядочный человек? Это тот, кто не совершает подлых поступков по собственной инициативе». Я знал очень много членов партии, которые не совершали таких поступков ни по чьей инициативе.

Том 5 (АП РФ, оп. 24, дело 413) лист 258.

Там же, лист 255.

На самом деле значительно больше. Первоначально эта цифра рассчитывалась по книгам памяти. Однако многие фамилии, содержащиеся в сталинских расстрельных списках, в книги память не вошли.

А другой скажет: «Ну что ты дурью мучаешься, хватит рефлектировать, пора все это забыть» Тоже будет правильно.