Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

— Лежачего, конечно, не бьют… — приговаривал я. — Но зато сильно польют… Ой, что такое?

Мой издевательски-насмешливый голос был заглушён грохотом упавшей набок двухэтажной кровати. Затем на обезьяньего вожака был вылит весь остаток воды из ведра. Глядя на мокрого и отряхивающегося дембеля, я лишь развёл руками и хладнокровно продолжил свою речь.

— Запомните раз и навсегда… Пока вы живёте в казарме нашего батальона… Вы будете выполнять весь распорядок дня… Нету вашего ответственного офицера — значит будете подчиняться дежурному по восьмому батальону! Вопросы? Через три минуты жду вас перед крыльцом… Время пошло!

Больше РМО не издало ни одного слова против. Поэтому я направился к выходу, на ходу подгоняя отставших бойцов строевых рот. Весь батальон уже стоял снаружи по форме номер два, стойко перенося слабый снежок. По моему приказу сержанты взяли власть в свои руки и повели войска повышать свой уровень физической закалки. Через пять минут туда же «побежала» рота матобеспечения.

— Неплохо! — похвалил меня майор Пуданов, выходя на вымощенную кирпичом тропку перед штабом. — А пустая кружка?

Успешно преодолев «Средиземное болото» и стряхнув с ботинок налипшие комья грязи, мы перешли асфальтовую дорогу и теперь шли по удобной тропинке, ведущей в столовую.

— Ну, на втором и третьем моём дежурстве по батальону ситуация повторилась… Водопадов, конечно, стало гораздо меньше… А потом уже и поливать стало некого. На зарядку все выбегали за две-три минуты… Правда, такое было только в моё дежурство по батальону. Другие лейтенанты всё «стеснялись и скромничали». А вот уже через две-три недели я просто поленился ходить по центральному проходу… Как какое-то пугало с кружкой… И вот я встал в простенке позади дневального. А ведро уже приготовлено… Вот боец в шесть часов слабым голоском пропищал «Подъём!» и замолчал. Я тихонько себе стою в простенке. Но слышу, как в расположении скрипнуло несколько кроватей. В небольшую щель я вижу, как в центральный проход осторожно выглянуло трое или четверо любопытных голов… Ну, чтобы проверить!.. А где же этот неуемный дежурный?.. Слышу голоса: «Нету его! Нету!» И все дозорные тоже улеглись по кроваткам… Опять настала мёртвая тишина и тут я осторожненько так звякнул пустой кружкой об край ведра.

— Ну, и что дальше? — Улыбнулся Пуданов, поднимаясь по металлической лестнице.

— Ой, что тут началось!!Представляешь, Одновременно лязгнуло двести кроватей… Весь батальон вместе с РМО подорвался со своих постелек и сразу же бросился одеваться… Это надо было видеть!.. Всего лишь один раз кружечкой — «Дзинь…» и тут же две сотни кроватей одновременно «Хрус-с-с!». Словом, отозвались громким железным скрипом, ну, а потом всеобщий шум-гам и топот сапог… Весь наряд упал со смеха… И тут на центральном проходе появляюсь я, слегка помахивая белой круженцией… Иду как ни в чём не бывало… Ну а дальше всё пошло по плану… Бойцы мимо меня пробегают к выходу, одеваются на ходу и сами же ржут, как кони… И ведь главное, что никакого рукоприкладства с моей стороны и полное отсутствие синяков — с другой… Вот так и надо работать…

Мы уже успели усесться за свободный столик и Пуданов тут же поторопил солдата-официанта:

— Серёжа, принеси-ка нам побыстрее, а то мы опаздываем.

На мой взгляд Александр Иванович мог бы этого и не говорить. Жёлтенькая цыплячья кашка с несколькими волокнами тушёнки, политые прозрачным соусом, нас совершенно не соблазнили и мы побаловали себя лишь «якобы чайком» и чёрным хлебом с маргарином. На этом наш военный завтрак был окончен и мы пошли на развод.

Утреннее построение всех подразделений нашей воинской части происходило всё на той же асфальтовой дороге, но уже перед зданием штаба батальона. И главной точкой отсчёта здесь служил полосатый шлагбаум, где обычно размещалось самое крайнее подразделение — рота материального обеспечения. Когда РМО наконец-то занимала своё последнее место в общем строю, то сбоку тут же пристраивались роты связи и минирования, за которыми по мере их убывания шли третья, вторая и наконец-то наша первая рота.

Нынешним утром все подразделения уже заняли свои законные места. Ну, а мой командирский взгляд порадовало естественно то приятное обстоятельство, что самым главенствующим из всех подразделений являлась моя группа… Управления батальона ещё не было даже видно ни поодиночке, ни в отдельной коробке, так что сержант контрактной службы Молоканов стоял самым крайним справа во всём строе части. Он немного поёживался то ли от смущения, то ли от холода, но на нас с ротным смотрел очень спокойным и уверенным взглядом. Команды однако он не подал абсолютно никакой и мне пришлось взять его функции на себя.