Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

— Мирошник! — обернулся я к солдатам. Идите вы первые…

Меня поддержал Иваныч:

— Вы строили эту дорогу… Значит вам и нужно идти самыми первыми по ней…

Обращения командиров застали бойцов врасплох и они опять пару-другую секунд не знали что сказать.

— Мы же с лопатами… И носилки…

Но социальная правда и морально-нравственные устои нашей жизни лишь дополняются такими мелочами… Как я считаю…

— Ничего страшного! Лопаты — на пле-ЧО! А носилки — в руки… Это же ваш рабочий инструмент! Его нечего стесняться! Давай-давай… Вперёд!

Мирошник уже вскинул по-боевому две лопаты, а его коллеги все ещё примерялись к носилкам. Потом со смехом взяли их за две рукоятки и понесли «инструмент» сбоку…

— Пошли проверять дальше! — протяжно зевнув сказал Пуданов. — поспать бы… Но работа есть работа…

А её было немало… Как для нас, так и для наших подчинённых. В роте с самого утра вовсю кипела всеобщая трудовая деятельность… Старослужащие и контрактники проверяли свою палатку на наличие бесхозных боеприпасов и взрывоопасного инженерного имущества. Всё найденное относилось ими к ружпарку, где оно должно было пройти процесс сортировки. Несколько человек разбирали пепелище командирской палатки, выбрасывая непригодный хлам и складируя пусть обгоревшее, но не деформировавшееся железо. На особом учёте были стальные и якобы титановые пластины бронежилетов. Керамические пластины тоже выдержали сверхвысокие температуры военного пожара, но некоторые из них всё же имели заметные повреждения, наверное, от взорвавшихся при пожаре гранат.

Сержант Бычков по-прежнему руководил молодым пополнением, которое тоже не осталось без командирского внимания. После чистки оружия десять бойцов стали наводить порядок во второй палатке, в которой пока ещё никто не проживал. Трое солдат энергично завершали рытьё сливной ямы, наполовину выкопанной Королём. А ещё трое под личным контролем Бычкова небезуспешно сооружали умывальник. На деревянный каркас сначала установили, а затем и закрепили шурупами белую металлическую раковину. Основание конструкции уже обшили кусками фанеры, а к одиноко торчащему сосновому брусу сейчас приколачивали крепление для самого рукомойника.

— Сойдёт для военной обстановки! — произнёс я, когда умывальник оказался в сборе. — Снизу есть шланг?..

— Уже провели в угол палатки! — перебил Бычков. — А второй конец уже в яму кинули. И Сам шланг в канавке уложен… Уже засыпали…

— Класс! — одобрительно воскликнул я. — И в снег, и в дождь мы будем умываться как белые люди… Надо бы какую-нибудь ёмкость для воды найти. Чтобы не бегать за ней по десять раз…

— Это на дачах надо поискать… — призадумался сержант. — Здесь нет ничего подходящего.

Командир первой группы «обещал подумать»…

Затем умывальник был намертво установлен в углу палатки и нам теперь осталось дождаться окончания земляных работ. На уточняющий вопрос Бычкова от чернорабочих последовал ответ, что «ещё немного, ещё чуть-чуть»…

Чтобы не терять даром время, мы пошли осматривать результаты трудов во второй палатке. Всё её содержимое сначала было полностью вынесено наружу, а пол из трофейных древесно-стружечных плит уже оказался начисто подметён. Сейчас же в правом углу в две аккуратные стопки укладывались сложенные «раскладушки». Эти лёгкие военные кровати имели из удобств лишь убирающиеся ножки и невысокий подголовник. Предназначались «раскладушки» для временного расквартирования войск в полевых условиях. А поскольку мы в данный момент обладали лишь полевыми условиями, а личный состав второй группы практически отсутствовал, то эти лишние кровати по приказу ротного складировались до лучших времён… То же самое относилось к матрасам и подушкам. Военные же одеяла уже оказались временно экспроприированы дембелями и контрактниками… В третьей палатке по ночам иногда затухали обе печки: то из-за уснувших дневальных на столь боевом посту, то из-за нехватки дров, то из-за обычной лени заставить первых своевременно заготовить второе… Поэтому дополнительные одеяла пользовались повышенным спросом у старичков и контрабасов…

— А вот с этим что делать? — спросил меня Филатов, показывая на большой ворох когда-то белой материи. — Может на тряпки для чистки оружия сгодится?..

— Погоди-ка…

Я взялся за один угол плотной ткани и попросил Бычкова растянуть в несколько сторон это «добро». Ведь в военной практике каждое имущество имеет своё персональное предназначение… Как первоначальное, для чего оно и создавалось, так и второстепенное… Которое обуславливается армейскими нуждами, приказами командиров, солдатской смекалкой, но чаще всего обычным незнанием предмета военного искусства и элементарной ленью отдельных служивых…