— Ну, и уволенные!.. Даже не подошли попрощаться! — возмущался Варапаев, когда мы уже шли по дорожке обратно в роту. — Умчались как лоси.
— Да ладно тебе! — ответил я. — Им сейчас не до любезностей.
Действительно… Увольняемых и след моментально простыл, как только Иваныч отправил их по домам. В первой партии было двое дембелей из варапаевской группы… Тогда как из моей — всего один.
— Всё равно… Как-то досадно. — продолжал обижаться Игорь. — Я за одним аж за тысячу километров ездил, чтобы обратно в роту привезти. Когда он смылся в СОЧи… От дисбата его уберёг… А он…
— Мы им уже так надоели, что в лишний раз подойти не захотели… — усмехнулся я. — Ну, и хрен с ними…
— Всё равно неприятно! — говорил высокий капитан. — Я их считал самыми лучшими…
— А-а!.. — кратко проворчал я, давая понять, что не стоит так расстраиваться по этим мелочам…
В подразделении нас ожидало много работы… Варапаев отправился в автопарк наводить порядок в бронетранспортёрных войсках. Лейтенант Винокуров убыл на вещевой склад, а я занялся ружпарком и прилегающим к нему навесом. Командир роты пока ещё не вернулся из штаба батальона и до его прихода я решил подыскать побольше ящиков для укладки в них боеприпасов. Ведь из третьей палатки уехало целых пять дембелей. И после них должны были остаться пустые ящики, в которых они хранили свои личные вещи… Я кликнул себе дневального, чтобы он занимался перетаскиванием тяжестей, и мы пошли в дембельскую обитель…
В палатке не было почти никого… Если не считать Антонова, который сидел на своей кровати и неторопливо укладывал персональные пожитки в здоровенный рюкзак. Вообще-то он был только что отправлен командиром роты «по домам» и поэтому я не обратил своего командирского внимания на то, что уже бывший мой подчинённый даже не подумал встать при появлении в палатке старшего по званию, а продолжал преспокойно сидеть на солдатской кровати… Что тоже является нарушением уставных правил проживания… Ну, и ладно…
Меня в данную минуту интересовало совсем другое. За спиной Антонова в проходе между кроватей стоял огромный ящик из-под АГСа… В нём было бы очень удобно разместить целую прорву боеприпасов…
— Антонов! Посмотри, пожалуйста, ящик сзади! Пустой он или нет?
Но моя в принципе непритязательная просьба вызвала на лице демобилизованного солдата явное выражение оскорблённой добродетели…
— А я, товарищ старший лейтенант, теперь гражданский человек! — с откровенной смесью издёвки и презрения заявил мне Антонов. — И вам больше не подчиняюсь!
Уж от кого-кого, но именно от бывшего своего подчинённого и тем более от своего бывшего земляка я такого неприкрытого хамства не ожидал… И в первую минуту я даже растерялся…
— Не понял! Тебе трудно заглянуть в ящик за твоей спиной? — с невольной обидой спросил я.
Уволенный в запас военнослужащий лишь презрительно фыркнул, даже не желая отвечать на мои слова… И продолжил укладывать последние свёртки в рюкзак.
«Вот тебе и спасибо, Альберт Маратович! За демобилизацию в числе самых первых…» — как-то автоматически подумал я, машинально наблюдая за действиями Антонова.
Но тут я услышал за собой прерывистое дыхание дневального из свежеприбывшего молодого пополнения. И моя внезапная обида вместе с растерянностью испарились моментально, уступив место злости и решимости…
— Слушай сюда, «гражданский человек»! — металлическим тоном произнёс я. — Что вы тут делаете в расположении боевого подразделения?
Очередная молчаливо-презрительная гримаса продемонстрировала мне полнейшее наплевательство Антонова на мои речи. Что ж…
— Я вам даю ровно пять минут на то, чтобы вы покинули территорию первой роты! — после этих слов я посмотрел на часы, засекая расположение большой стрелки. — Время пошло!
Развернувшись к выходу, я жестом руки показал дневальному следовать за собой… Молодой боец быстро выполнил моё безмолвное приказание. Уже во внутреннем дворике я глубоко вздохнул и приступилк дальнейшим действиям…
— Бежишь сейчас в караульное помещение! — говорил я сопровождавшему меня солдату. — Скажешь начкару, что я попросил срочно прислать в роту одного выводного. Понял? Вперёд!..
Глядя в спину умчавшегося дневального, я уже обдумывал свой следующий ход… Караул сегодня был из нашей роты, а начальником являлся лейтенант Михаил… И личный состав состоял целиком из одних дембелей… Может быть что-то и получится…
Читать дальше
Однако, считаю, что автор излагает свои воспоминания, пропущенные через призму своего отношения к окружающим и личных оценок молодого старшего лейтенанта - командира разведгруппы специального назначения.
Много деталей не соответствующих действительности. Например, описание сопровождения колонны и последующей за этим гибели начальника разведки 166-й бригады не является достоверным. Каким образом разведотряд СпН был привлечен к сопровождению колонны, на каком основании привлечён и в связи с чем погиб майор - НР 166-й бригады, его радист и как капитан - помощник начальника НР получил множественные осколочные ранения от взорвавшегося выстрела из подствольного гранотомета, попавшего ему в разгрузку, описано совершенно не так как было на самом деле.
Думается, правды ради, можно сказать, что и роль начальника ОРО отряда Стаса Харина и его участие в мероприятиях с моей точки зрения сильно принижена. В том числе и в засаде на дороге, где "забили" водовозку с чеченским милиционером. Действия Стаса и все происходящее там я видел собственными глазами, хотя в книге это отрицается. Кстати, "броню" тогда мы оставили в поле, а не на блокпосту. Она была постоянно на связи и могла в любой момент подскочить к месту засады.
Радисты-разведчики в ходе выполнения задания входят в состав РГСпН и соответствующие документы оформляются в оперативном деле. Но автор считает, что за радистов командир группы не отвечает. Что в корне не правильно с любой стороны.
Несколько раз упоминается, что капитан Скрехин приносил и озвучивал расшифрованные радиограммы от Центра, хотя для этого ему бы необходимо было иметь шифроблокнот на выдаче как минимум, который однако штатно на задание получает как правило командир РГСпН. На практике капитан Скрехин мог, в отдельно взятом случае, так же получить шифроблокнот и взять на себя шифровку и расшифровку всего радиообмена разведотряда с Центром, если бы он подольше прослужил в 173-м и чувствовал себя посвободнее. А он прибыл на новое место службы только за несколько дней убытия на "боевые" в составе РОСпН. Кроме того содержание разведданных при шифровке все равно бы определялось в радиограмме командиром разведотряда СпН, а не капитаном Скрехиным.
Это не исчерпывающий список того, что не согласуется с моей памятью, а значит вполне вероятно, что и с памятью других участников описанного. Что можно списать наверное на давность и на то, что человеческая память у всех работает по разному.
Но в целом, повторюсь, для посторонних людей книга верно воспроизводит некоторые особенности работы подразделения спецназначения ГРУ во время первой чеченской войны.