«Боже мой!.. Наглый цинизм руководства всегда является прямым следствием, а точнее порождением всеобщего лицемерия и двуличия!.. Действительно… Сон разума порождает чудовищ!.. Но кто же будет следующей жертвой?.. Принцип «Моя хата с краю — я ничего не знаю!» здесь уже не прокатывает!.. Этот монстр уже вошёл во вкус… И скоро он обязательно захочет свеженького мясца… Парного… Тёпленького… Человеческого…»
Может быть именно из-за этих, столь печальных результатов «тренировок да случайностей» Каменнюку и «уважали» все командиры… Что же касалось меня, то я успел бы разрядить в этого «буйного лося» хотя бы один спецпатрон из своего ПССа… Чтобы надёжно обездвижить его выстрелом в ляжку… Ведь «случайности» у всех бывают… Не насмерть же…
Но я не хотел быть ни застывшим кроликом перед этим удавом, ни безвольной невинной жертвой для его попыток самоутвердиться…
— Почему я говорю «Дай ему Бог здоровья!»? — переспросил я командира роты после некоторой паузы. — А это меня недавно одна знакомая научила! Когда нехороший человек пользуется своим высоким служебным положением, чтобы случайно или специально сделать тебе пакость или гадость… Тогда-то и надо произносить эту фразу… Чтобы потом не ходить с тяжестью на сердце…
— И что?.. Помогает? — искренне удивляется Пуданов. — От этих слов? А как это получается?..
Я немного подумал, вспоминая свою соседку тетку Люду…
— Бывают же случаи, когда какой-нибудь начальник незаслуженно кричит на подчинённого…
— Да хотя бы и заслуженно… — ворчит Иваныч. — Всё равно нельзя повышать голос на подчинённого! Он же и так уже младше по званию или положению… Чего зазря надрываться? Можно его тихим голосом наказать… И не так ему обидно будет…
Этими высказываниями командир роты меня конечно немного удивил… Но я тут-же вспомнил, что Иваныч мог наорать на подчинённых в самых крайних случаях…
— Это ты так правильно думаешь! — откровенно говорю я. — А многие командиры и начальники получают огромную радость от того, что наорали на своих подчинённых… Или же оскорбили их, или даже унизили! Начальствующих же педерастов хватает! И после такого нехорошего инцидента этот пострадавший очень долго ходит, как будто публично оплёванный!
— А так оно и есть! — со вздохом произносит ротный. — Только ответить он ничем не может! Начальник тогда его совсем заклюёт… Пидар…
Я невольно рассмеялся от такой неосознанной, но зато очень честной реакции Пуданова.
— Чего ты смеёшься? — улыбается он. — У меня были случаи… Убить хочется такого наглого…
— Да такие моменты бывают почти у каждого человека! — философствую я также открыто и без стеснений. — Такой вот урод покроет матом… Особенно при подчинённых, а ты этого мудака терпишь. Только потому что он «товарищ полковник»! И такие инциденты называют психологическим вампиризмом! Или же энергетическим… Что тоже правильно… Но я думаю, что это попытка комплексующего начальника самоутвердиться за счёт унижения своего подчинённого… Как в своих собственных глазах, так и в глазах других своих подчинённых! Тут действует принцип «бей своих, чтоб чужие боялись!»
— Это уж точно! — ухмыльнулся ротный. — Такое у нас любят практиковать! А что делать дальше?
— А всё очень просто! — отвечаю я и начинаю подробно объяснять. — Когда такой вот вампир-начальник орёт на тебя своим дурным голосом, следует смотреть ему прямо в переносицу и при этом мысленно повторять одну и ту же фразу… Дай Бог тебе здоровья! Дай Бог тебе здоровья! И эти слова нужно прокручивать через каждые две-три секунды… Ну, у кого как получится… Но смотреть следует обязательно на переносицу! В его глаза нельзя смотреть!
— Надо будет попробовать это сделать! — предвкушая что-то приятное, говорит ротный. — На вечернем совещании… Когда комбат ругается на нашу роту! И что получится из этого?
— Тут два варианта. — со смехом поясняю я. — Или он сразу же заткнётся, потому что почувствует твою моральную силу над его натурой!
— Во-о! Это очень хорошо! — Иваныч даже руки потирает, ожидая скорой победы. — Классно получится!
Но я его останавливаю:
— Дослушай до конца! Или же этот начальник разорётся ещё больше!.. Потому что ты своим взглядом и мысленными пожеланиями поставишь перед собой защитный экран… Тогда вся его отрицательная энергия, которую начальник посылал на тебя, возвратится обратно к нему! И он буквально взбесится! Сам не понимая от чего!
Читать дальше
Однако, считаю, что автор излагает свои воспоминания, пропущенные через призму своего отношения к окружающим и личных оценок молодого старшего лейтенанта - командира разведгруппы специального назначения.
Много деталей не соответствующих действительности. Например, описание сопровождения колонны и последующей за этим гибели начальника разведки 166-й бригады не является достоверным. Каким образом разведотряд СпН был привлечен к сопровождению колонны, на каком основании привлечён и в связи с чем погиб майор - НР 166-й бригады, его радист и как капитан - помощник начальника НР получил множественные осколочные ранения от взорвавшегося выстрела из подствольного гранотомета, попавшего ему в разгрузку, описано совершенно не так как было на самом деле.
Думается, правды ради, можно сказать, что и роль начальника ОРО отряда Стаса Харина и его участие в мероприятиях с моей точки зрения сильно принижена. В том числе и в засаде на дороге, где "забили" водовозку с чеченским милиционером. Действия Стаса и все происходящее там я видел собственными глазами, хотя в книге это отрицается. Кстати, "броню" тогда мы оставили в поле, а не на блокпосту. Она была постоянно на связи и могла в любой момент подскочить к месту засады.
Радисты-разведчики в ходе выполнения задания входят в состав РГСпН и соответствующие документы оформляются в оперативном деле. Но автор считает, что за радистов командир группы не отвечает. Что в корне не правильно с любой стороны.
Несколько раз упоминается, что капитан Скрехин приносил и озвучивал расшифрованные радиограммы от Центра, хотя для этого ему бы необходимо было иметь шифроблокнот на выдаче как минимум, который однако штатно на задание получает как правило командир РГСпН. На практике капитан Скрехин мог, в отдельно взятом случае, так же получить шифроблокнот и взять на себя шифровку и расшифровку всего радиообмена разведотряда с Центром, если бы он подольше прослужил в 173-м и чувствовал себя посвободнее. А он прибыл на новое место службы только за несколько дней убытия на "боевые" в составе РОСпН. Кроме того содержание разведданных при шифровке все равно бы определялось в радиограмме командиром разведотряда СпН, а не капитаном Скрехиным.
Это не исчерпывающий список того, что не согласуется с моей памятью, а значит вполне вероятно, что и с памятью других участников описанного. Что можно списать наверное на давность и на то, что человеческая память у всех работает по разному.
Но в целом, повторюсь, для посторонних людей книга верно воспроизводит некоторые особенности работы подразделения спецназначения ГРУ во время первой чеченской войны.