Хаджи-Мурат Мугуев - Рассказы разных лет

— Спешат на Москву. Боятся опоздать, — тихо сказал наблюдатель, обращаясь к лейтенанту.

— Вот мы их сейчас и встретим гостинцем, — ответил лейтенант, слезая с дерева. — Без моей команды не стрелять! Подпустим поближе, а затем — бить в самую гущу.

Он прилег возле казаков и прижал к щеке ложе ручного пулемета.

Два эскадрона казаков под командой капитана Склярова вышли на рысях к расположению разъезда.

— Не опоздайте! Хоть я и надеюсь на лейтенанта Тускаева, но человек он молодой, горячий… как бы не зарвался. Спешите! — напутствуя уходящие эскадроны, сказал Доватор.

— Есть, не опоздать, товарищ генерал, — ответил капитан, и эскадроны лесной тропинкой, где шагом, где рысью, а где и в поводу, двинулись на помощь разъезду.

Немецкие солдаты уже проходили дорогу, когда из кустов, расположенных вдоль размытого грейдера, раздалась ружейно-пулеметная стрельба. Свинцовый ливень хватил прямо по густой, медленно передвигавшейся массе гитлеровцев и сразу же положил человек пятьдесят. Опешившие, растерявшиеся немцы бросились врассыпную. Некоторые попадали на землю, другие заметались по полю, третьи побежали обратно. Но часть солдат, остановленная офицерами, залегла и открыла огонь по леску. К ним постепенно присоединились и остальные солдаты. На опустевшей дороге развернулись броневики и, открыв сильный пулеметный огонь, стали медленно продвигаться вперед, стараясь сбить с опушки обстреливавших дорогу казаков.

Перестрелка росла, затягивалась. Опомнившиеся солдаты, поняв по силе огня, что русских немного, стали наступать перебежками и уступом, стремясь охватить фланги казаков.

— Усилить огонь, приготовить гранаты! Сержанту Казбекову выдвинуться с пулеметом за овражек! Будете оберегать наш левый фланг от охвата! — приказал лейтенант.

Вражеские пули все сильнее хлестали вокруг. В цепи уже были убитые: сержант Корнюхов и весельчак, любимец всего эскадрона комсомолец Степа Гладилин. За спиной лейтенанта все сильнее и чаще слышались стоны раненых. Перебитые пулями ветки падали возле казаков. По пыльной, потрескавшейся земле, шипя и посвистывая, скользили пули.

— Товарищ лейтенант, командование приказывает держаться во что бы то ни стало и не сдавать немцам большака. Эскадроны уже вышли на помощь, — услышал Тускаев голос высунувшегося из овражка радиста.

— Передай командиру, ляжем все, но немцам дорогу не уступим. Скажи генералу, здесь не простая, а комсомольская застава! — не переставая стрелять, ответил лейтенант.

Немецкий огонь усилился. Четыре броневика, развернувшись в цепочку, подходили к леску. Убедившись в том, что здесь нет ни артиллерии, ни минометов, они нагло и безнаказанно двигались вперед.

— Вре-ешь! Доваторцев не испугаешь! — оставляя на секунду раскалившийся пулемет, прошептал лейтенант и, зажав в руке связку гранат, пополз между кустов навстречу въезжавшему в лес переднему броневику.

Позади лейтенанта ползли ответственный секретарь полковой комсомольской организации Карпенко и Ефим Дудаков, тот самый пожилой казак, «папаша», участник первой мировой войны, о котором докладывал Доватору лейтенант. Старик только недавно вернулся в строй после ранения и был первым кавалером медали «За отвагу», получившим это отличие из рук Доватора.

Вот уже совсем близко от лейтенанта передний броневик: на его башне нарисован черно-желтый крест и намалевана пасть разъяренного волка.

Вот уже рядом эта разъяренная волчья пасть. Через голову притаившегося лейтенанта летят немецкие пули.

— Пора! — Он размахнулся, и связка гранат полетела под моторную часть броневика.

Взрыв — и огонь опалил кусты. Пулемет в башне замолк. Броневик дернулся, остановился и стал медленно крениться набок. Лейтенант видел, как волчью пасть окутало дымком, затем из люка и из смотровых щелей вырвалось пламя, и броневик потонул в дыму.

Дудаков подполз вплотную к второй машине, чуть приподнялся на локте и, развернувшись, с силой швырнул вперед бутылку с горючей смесью. Второй броневик загорелся так внезапно и так неожиданно легко, словно это была спичечная коробка. Шедшие за ним немцы разбежались по сторонам и залегли, но и сам казак остался лежать возле подожженной им машины. Лейтенант видел, как дернулось в предсмертной судороге его тело, прошитое пулеметной очередью с броневика.

— Товарищ лейтенант, обходят… с левого фланга обходят… автоматчики обошли… — подползая к лейтенанту, доложил связной. — Сержант Казбеков говорит, невмоготу держаться…