Геннадий Ананьев - Стреляющие горы

— Это был курьер. С ним наши специалисты уже поработали, — дополнил информацию Протасова Лоськов. — Он дал показания. Даты нападения на город не знает, впрочем, в это можно поверить — не его уровень компетенции. Но то, что оно планируется в ближайшее время, — подтвердил. Нужно принять экстренные меры по обеспечению безопасности основных объектов города.

До низовых звеньев эта тревожная информация еще не дошла, поэтому начальник отряда отпустил Меркульева на заставу за вещами. Тот взял с собой и свою жену. Доехали без происшествий. Увидев подъехавший к воротам заставы «уазик», вышел часовой, чтобы выяснить, кто находится в машине. Рассмотрев сквозь стекло капитана Меркульева, вскинул руку к козырьку и радостно прокричал напарнику:

— Батя приехал! Отворяй!

Открыв ворота, второй часовой тоже выскочил из сторожки и вскинул руку к козырьку.

Меркульев вылез из машины и поздоровался с пограничниками за руку, как со старыми друзьями.

— Ишь какие бравые. А когда последний раз виделись, совсем цыплятами были. Теперь же — боевые петухи. Возмужали.

— Тогда, перед боем на перевале, нас, необстрелянных, старики подменили. А сейчас мы молодых опекаем, стараемся сами идти туда, где опасней.

— Молодцы. Так держать!

Из машины вышли сержант Османов и ефрейтор Абдуллаев, обнялись с солдатами. Те, разглядывая героев, не скрывали своего удивления и восхищения:

— Поправились всё же! А тут всякое о вас говорили. Мол, жить будут, но в строй не вернутся. Не бойцы, дескать.

— Бойцы, да еще какие! — подтвердил Меркульев. — С такой силой воли, как у них, с любыми недугами можно справиться.

Подошла и Ольга, поздоровалась с бойцами.

— Стало быть, капитан к нам служить вернулся? — решили они уточнить у жены командира.

— Нет, ребята, Пров Дмитриевич получил назначение в отряд, на другую должность. Будет командовать специальным подразделением.

Один из пограничников присвистнул:

— Вот это да! Нам бы под его начало!

— А разве здесь дел не хватает? — улыбнулась в ответ Ольга.

— Да нет, дел столько, что и отдохнуть некогда.

А к КПП уже спешил начальник заставы. Увидев Джабиева, Меркульев быстрым шагом пошел ему навстречу.

— Слава Аллаху, — Джабиев крепко обнял друга, — вернулся в строй! Знаю, что не на заставу. Такая уж судьба наша офицерская — не всегда от нас зависит.

— Как ни настаивал, чтобы вернули на заставу, — не смог добиться. Успокаивает только то, что дали мне не менее боевое подразделение.

— Это уж точно! В спецразведке не заскучаешь.

Узнав о приезде гостей, прибежала Зинаида Карловна. Расцеловалась с Ольгой, отчиталась:

— Я всё сохранила, в квартире прибралась, всё на свои места расставила. Что не понравится, переставишь.

— Да мы не надолго приехали, только вещи забрать. Прова служба ждет.

— Жаль, очень жаль. А я надеялась, что погостите хоть немного.

У обеих женщин навернулись слезы. Первой взяла себя в руки Зинаида Карловна.

— Ладно, ничего не поделаешь. Пойдем, провожу вас в вашу квартиру. Там и отметим ваше возвращение в пограничную семью.

У мужчин — свои разговоры.

— Предлагаю, пока наши жены накрывают достархан, провести встречу с личным составом.

— Но ведь многие сейчас спят после ночных нарядов.

— Да никто не спит. Как узнали, что Батя едет, — все на ногах.

— Выходит, так и продолжают Батей звать?

— Так и продолжают. И если честно — завидую тебе.

— Но я же старше по возрасту. Поэтому и зовут так. А тебя ребята тоже не меньше ценят и уважают.

— И все же такую любовь среди личного состава не каждому дано заслужить. Вон повар — так тот даже предупредил, что выключит плиту, когда капитан Меркульев приедет.

Тем временем из казармы начали высыпать солдаты и, вопреки всем уставам, не дожидаясь, когда к ним подойдут офицеры, гурьбой двинулись навстречу гостям, тесным кольцом окружили Меркульева, Османова и Абдуллаева.

— Здравия желаем, товарищ капитан!

— Здравствуйте, Батя.

Меркульев поздоровался с каждым за руку, а повара спросил:

— Перловка в меню есть?

— Дробь шестнадцать идет за милую душу, если давать раз в неделю. Лучше гречки, пшена и риса.

— Так уж и лучше?

— Ей-богу.

Оба заулыбались, а солдаты снисходительно засмеялись. Один из них всё же высказал общее мнение:

— Мели Емеля.

С сержантом Османовым и ефрейтором Абдуллаевым одни здоровались почтительно, почти как с капитаном, другие же крепко обнимали своих испытанных в бою товарищей.