Валерий Валико - Волчья стая

- Хитро придумали, сволочи - хмыкнул разведчик. - Эти вертушка привела бы мины в действие, где-нибудь в Северном море, а там глубины до семисот метров. И, как говорят, концы в воду.

Ну, ладно, - потрепал он по плечу Ветрова. - Ты герой, давай, пока отдыхай, а мы на доклад. Порадуем командующего.

Когда высокие гости разъехались, о «ЧП» доложили Хрущеву. Импульсивный генсек пришел в ярость и в свойственной ему манере высказал все, что думал об англичанах. Потом успокоился и приказал доставить к нему Ветрова.

- Здравия желаю! - деревянно приветствовал тот высокое начальство, переступив комингс офицерского салона. - Старший лейтенант Ветров, по вашему приказанию прибыл.

Молодец, капитан-лейтенант! - подойдя к нему и пожав руку, сказал Хрущев. -Поздравляю тебя с орденом «Красной Звезды».

- Служу Советскому Союзу! - четко ответил Ветров. А потом подумал и добавил, - только вы ошиблись, Никита Сергеевич, я старший лейтенант.

- Ошибаюсь я редко, - улыбнулся генсек. - По чину не положено.

Арсений Григорьевич, - обернулся он к стоящему сзади адмиралу, - немедленно подготовь документы на орден и звание.

Еще через несколько дней, благополучно завершив визит, советская правительственная делегация вернулась на родину.

Погожим летним вечером 1960 года, когда на праздничные карнавалы в Аргентину съезжаются сотни тысяч туристов, в роскошных апартаментах одного из фешенебельных отелей Мар-дель-Плата, с удобством коротали время три респектабельных господина. Это были собравшиеся на очередную встречу, Борман, Мюллер и Глюкенау.

Время наложило на них свой отпечаток, но выглядела вся тройка достаточно бодро.

Изменив внешность и обзаведясь аргентинским паспортом, Борман на деньги партии приобрел виллу в живописных предгорьях Анд, где, живя затворником, писал историю Третьего рейха.

Получив свою долю, Мюллер обосновался в соседнем Уругвае и не без помощи старых соратников, через некоторое время связался с западногерманской разведкой Бундес Нахрихтен Динст, где в качестве руководителя подвизался его давний знакомый Рейнхард Гелен.

Ну а Глюкенау, нажив капиталы на торговле бокситами, обратил их в акции и путешествовал на собственной яхте по экзотическим островам Карибского моря.

Расположившись на увитой зеленью, прохладной террасе с видом на море, вся тройка неспешно потягивала рубиново отсвечивающее в хрустальных бокалах тинто и обменивалась мнениями о происходящих в мире событиях.

- Да, господа, - многозначительно сказа Борман. - Как я и предполагал, Советы на грани войны с Америкой, и они обязательно вцепятся друг другу в глотку.

- Сомневаюсь в этом, - не согласился Глюкенау, - американцы слишком осторожны и вряд ли пойдут на дальнейшее обострение отношений с русскими.

- А вот здесь, Людвиг вы не правы, - как всегда невозмутимо произнес Мюллер и, переглянувшись с Борманом, вышел в соседнюю комнату. Через минуту он вернулся с тонкой папкой в руках и снова уселся в мягкое кресло.

- Здесь довольно интересный документ, Людвиг, - открыл папку Мюллер. - Я не так давно получил его от бывших коллег из ведомства Гелена. Цитирую.

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, - все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников, в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, необратимого окончательного угасания его самосознания.

Из литературы и искусства, например мы, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс.

Литература, театры, кино - все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности.

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель.