Александр Омельянович - В тылу врага

Ноябрьские ночи бывают тёмными, как чернила. Именно такая ночь окутала своими заботливыми крыльями Генрика и Тони. Светящаяся стрелка маленького компаса была единственным проводником в этой кромешной тьме. Шли всё время на восток. Каждый куст или дерево, маячившие в темноте, могли таить опасность. Пистолеты держали наготове. Они не сомневались в том, что немцы тотчас же организуют облаву. Наткнулись на густые кусты и старые высокие камыши. Углубились в них. Наклонили головы и при тусклом свете фонарика разглядывали карту. Подсчитали, сколько времени они бежали из Круклянок. По их расчётам они должны были находиться недалеко от дороги, идущей из поместья Бжозувка к шоссе. Судя по карте, спасительный лес был недалеко. Дорога из поместья была наверняка перекрыта. Решили идти как можно дальше на север, затем повернуть на восток и лишь оттуда пробраться в пущу. В такую тёмную ночь собаки были более опасны, чем люди. Дорогу из Бжозувки определили по гулу мотора проехавшей автомашины. Приближались к дороге, соблюдая особую осторожность. Так как местность была открытой, решили передвигаться ползком. До них донёсся топот кованых сапог — до дороги уже было рукой подать.

Лёжа на земле, разведчики на фоне тёмного неба видели насыпь, силуэты столбов и деревьев. Снова до них донеслись чьи-то голоса. Грохот колонны танков, ехавших по расположенному поблизости шоссе, заглушил всё. Они благословляли про себя эту неожиданную помощь. Генрик и Тони ползли рядышком. Кювет, насыпь, неширокую дорогу миновали удачно. Никто не стрелял. Отползли подальше, встали, немного размялись и двинулись быстрым шагом к лесу.

Близилась полночь. С момента их бегства прошло уже почти десять часов. Изредка посматривая на компас, разведчики убеждались, что идут правильным путём. Лес вырос перед ними неожиданно. Они встретили его вздохом облегчения. Прошли несколько километров на восток и только теперь почувствовали нечеловеческую усталость. Забрались в еловые заросли, с облегчением растянулись па мху. Закурили. Начали делиться впечатлениями о пережитом дне. Тони было жаль топора и пилы, оставленных па шоссе. Потом оба рассмеялись и полезли в мешок за продуктами.

До лета 1944 года, то есть до ликвидация абвера, III отдел, во главе которого стоял полковник Бентивегни, размещался в Берлине на бульваре Тирпитца, 74/77. В задачу отдела входила борьба с разведками иностранных государств, действовавшими на территории третьего рейха. Одной из наиболее важных секций III отдела абвера была секция Ш — «Р», или секция радио. Эта секция занималась выявлением работавших на территории Германии разведывательных радиостанций иностранных государств или радиостанций движения Сопротивления. Для своих целей секция Ш — «Р» разместила в оккупированных странах Европы станции радиоперехвата и пеленгации, с помощью которых вылавливала в эфире вражеские передатчики. Станции секции Ш — «Р» имели в своём распоряжении самую современную радиоаппаратуру и даже самолёты «Физелер-Шторх-115», оснащённые гониометрами. Работая круглые сутки, они записывали на магнитную плёнку позывные вражеских радиостанций, над которыми затем ломали голову специалисты из Центрального разведывательного управления в Берлине. Данные радиопеленга поступали в группу ликвидации, которая занималась уничтожением раскрытых радиостанций. После краха абвера и убийства адмирала Канариса функции абвера перешли к СД. Подверглась реорганизации и секция III — «Р», обязанности которой были возложены на III отдел СД, возглавлявшийся группенфюрером СС Олендорфом. Туда было передано её оборудование и почти все люди. Таким образом, станции радиоперехвата и пеленгации продолжали свою работу. Одна из наиболее мощных станций находилась в Восточной Пруссии, в небольшом курортном городке Кранц, расположенном у входа на вытянувшуюся Вислянскую косу. С самого начала войны группа специалистов занималась здесь систематическим радиоперехватом и пеленгацией, и до осени 1944 года ей удалось обнаружить многие радиостанции иностранной разведки и способствовать их ликвидации.

Осенью 1944 года, когда фронт остановился у границ Восточной Пруссии, у операторов радиостанции в Кранце голова шла кругом от сотен перебивавших друг друга разговоров в эфире, которые вели между собой штабы обеих сторон. Только многолетняя практика сотрудников станции позволяла их опытному слуху различать в этом невообразимом шуме позывные и шифрограммы разведывательных радиостанций. Количество раскрытых ими вражеских станций в учётной книге составило уже не одну сотню. В одну из ноябрьских ночей 1944 года работник станции в Кранце, манипулируя механизмами аппаратов и ловя в эфире знакомые знаки азбуки Морзе, вдруг задержал на минуту направляющую антенну пеленгатора, настроился на какую-то новую волну и начал внимательно слушать. В эфире довольно отчётливо звучали позывные: «ВБФ-3», «ВБФ-3», «ВБФ-3». Затем наступил небольшой перерыв, и вот вслед за трижды переданными позывными понеслись кодированные знаки зашифрованной радиограммы.