Сергей Калашников - Самый длинный век

– Хотелось бы побеседовать о том, что делать моему племени.

Мне стало любопытно. Кивнул "жёнам" и склонил голову в учтивом кивке, выражая готовность к разговору.

***

Прежде всего, мужика вымыли. А то такого и за стол-то сажать неприятно – уж больно вонюч.

– Для честного дела он не годный, – мурлыкнула Фая мне на ушко. – Хотя, все части при нём. Но мышцы не дряблые, вполне себе крепкий мужчина.

Тычинка сняла с плиты два горшочка, что срочно разогревались, поскольку день в самом разгаре, а готовят у нас только завтрак и ужин – обычаи охотников по-прежнему в ходу. Поэтому для угощения гостя использовали консервы. Они, если разогреть, "отстреливают" крышку за счёт возникшего внутри давления. Этот способ хозяйки нашли опытным путём, и больше не корячатся с "открывашкой".

Гость, переодетый в тканую одежду – она теперь имеет вид ночной рубашки – подпоясался хвостами, увешался амулетами и водрузил на голову шапку с торчушками. То есть – товарищ при исполнении. Ну а я не парюсь. На мне точно такая же рубашка с верёвочным пояском и больше ни одной нитки, потому что весна нынче ранняя, и тепло пришло задолго до того, как начало спадать половодье.

Тушёнка с горячим зелёным горошком, это очень вкусно, хотя, и холодное пошло бы на ура. Ну да ладно, не любит Тычинка крышки ломать.

– Меня зовут Тупой Скребок. Наше племя, Крикливые Сойки, живёт в долине среди гор на склонах, обращённых к югу. Мы охотились и ловили рыбу, собирали в лесу орехи и ягоды до тех пор, пока щедрость наших земель не стала иссякать. Добычи теперь попадается намного меньше, чем в пору моей юности, а едоков прибавилось. Мы искали для себя новых мест промысла, однако со всех сторон нашли других людей, которые мирно попросили нас больше в их угодьях не охотиться.

Наши мужчины, ходившие за горы, сказали, будто на севере за перевалом много простора, где обильная охота обещает сытую жизнь, и я пришел посмотреть, правду ли они поведали.

На этом гость прервался, давая понять, что ожидает ответа.

Я не удивился тому, что человек в одиночку пустился в дальнюю дорогу. Он явно не желает ни с кем ссориться, поэтому и охрану с собой брать не стал. А то, что долгий путь его не страшит, так среди местного населения и это не редкость. Зверьё на людей не бросается, а идти по тропе способен любой. Ну а уж позаботиться о себе на привале – кто же этого не умеет!? Одним словом, внешние признаки говорят в пользу визитера. Я уже понял, что передо мной доисторический пацифист, что, скорее всего, связано с недостатком в его организме тестостерона. Похоже, это обстоятельство не прибавляет мужчине авторитета в глазах окружающих – отсюда и тщательность в соблюдении "формы одежды" – шаманская символика явно призвана защитить его от агрессии на бытовом уровне. Да обычаи здесь грубоваты, так что поймать пинка по ничтожному поводу можно в любой момент. Играет детство в крови многих моих соплеменников, и ссоры по пустячным поводам – рядовое событие.

Думаете меня тут почитают? Ну, бывает, конечно, и почтят по какому случаю. Но могут и леща отвесить, да с дороги оттолкнуть – и то запросто. Но у меня-то с ответной агрессией всё в порядке и потасовок я не боюсь, а у гостя моего в этой области может быть всё куда как более скучно.

– Расскажи мне о своём племени, Тупой Скребок, – попросил я. – Ты ведь помнишь всех его членов. Вот тебе камушки. За каждого охотника положи один в тарелку, а за каждую женщину – на это блюдо, – я уже знаю, что со счётом местное население затрудняется, но численность бедолажного сообщества узнать желаю.

Долгое перечисление имён и изложение характеристик опущу для краткости. Мужчин оказалось восемьдесят семь, да женщин семьдесят четыре. Это не менее трёхсот новых ртов, потому что детей мой собеседник называл неуверенно и слишком малое их число упомянул. Может быть, он не учел слишком маленьких, или девочек пропустил – по именам ведь пол не определишь.

Потом мы отправились в песочницу, где у нас был построен макет местности. История его создания наполнена поистине огромным количеством споров между всеми, кто участвовал в этой затее – человек пятьдесят, не меньше. Сколько раз нам приходилось передвигать горы и поворачивать реки – тут любой бы со счёту сбился. Это сооружение постоянно прирастало то в одну сторону, то в другую, а потому не поместилось под крышей и его пришлось строить из камушков, скрепляемых известковым раствором во избежание размывания дождями, а потом не один раз переделывать, потому что всё оказывалось вовсе не так – ну, на глаз же размеры прикидывались а понятие масштаба не является для участников дискуссии привычным. В результате получилось более-менее узнаваемо. Особенно севернее гор, но и южнее бывшие земли Береговых Ласточек и окрестности дороги до Противной Воды мы изобразили с грехом пополам.