Сергей Калашников - Самый длинный век

– Племя Испуганной Землеройки тут живёт, – объяснил мой спутник, едва мы ступили на берег. Это случилось вскоре после полудня и о приготовлении еды заботиться было рано (Вы, наверняка, догадались, кто занимался на привалах обслуживающим трудом), поэтому, привязав лодку, я приготовился сидеть на берегу, охраняя её – людей вокруг было немало, и похожих челнов, привязанных к вбитым в землю кольям, хватало. Словом, запросто могут что-нибудь спереть.

Но вождь, сделав несколько шагов вверх по склону, обернулся, видом своим показывая, что ждёт меня. Ему виднее, а я не против поглядеть на новое место.

***

С людьми, занимавшимися, кто погрузкой, кто разгрузкой челноков, мы учтиво поздоровались. И знакомцы среди них были у дядьки, и незнакомцы. Последовала череда представлений,

– Хорошо, что ты получил взрослое имя, вождь Тёплый Ветер, – молвил пожилой дядька по имени Просторная Кладовка, который, кажется, всех тут знал. – Но почему молочный ребёнок носит имя настоящего охотника?

– Он прошёл посвящение и обрёл духа-хранителя, – кажется, мой спутник гордится мною куда сильнее, чем собой. – Степенный Барсук брал у него пищу и оберегал от опасности наяву, а не во сне. А потом отдал моему сыну своё имя. (Услышав про сына я смолчал)

– Так ты слышишь голоса духов? – это уже вопрос ко мне.

– Только тогда, когда им есть что сказать, – отвечаю. Знаю, что скромность – не украшение, а необходимое условие для завязывания контакта.

– Что же, я вижу прекрасные канаты, – этот Кладовка, кажется, тут вроде распорядителя. – Что ты хочешь за них?

– Моему племени нужны четыре очень больших горшка. А ещё я привёз летние одежды для женщин, нитки для шитья и крепкие шнуры для силков. Есть у меня и сети для рыбаков, – командир мой сразу оглашает весь список.

Меновая торговля – дело сложное. В этом смысле продавцы, являющиеся одновременно покупателями, собравшись в одном месте, заключают весьма сложные сделки, в которых деньги участия не принимают. Во всяком случае, я не слышу ни одного упоминания, ни оцифрованного значения цены, ни выражений, хотя бы намекающих на наличие эквивалента стоимости.

Мой дядька ставит на землю свой плетёный короб и выкладывает из него на прекрасно выделанную оленью шкуру (я из челнока притащил) образцы шнуров, мотки шпагата, тканые рукавички… Дюжие хлопцы, изъяв из нашей лодки канаты, "вставляют" в неё горшки, в каждый из которых я легко могу спрятаться. Клинышками и распорками фиксируют их: фирма веников не вяжет – поведение подчёркнуто корпоративное, а отношение к нашим канатам весьма уважительное.

Чего не скажешь обо всём остальном. Скажем, нафига нам ракушки, нанизанные на шнурок, за связку которых чернявый парень пытается сторговать отличный халато-фартук? Мы не согласны. И даже за две связки. И даже за три.

Рыболовные крючки из кости. Хорошо сделаны. За них отдаём моток тонкого прочного шнура. Понятно же, что рыбак леску покупает, потому что она требуется ему для снасти.

И так – по каждой позиции. А то – трое-четверо сойдутся и договариваются, кто, кому, что и в каком количестве отдаст, чтобы в результате у каждого появилось желаемое. Задолбали нас с дядькой торговцы красотулечками. Коробочки резные – сколько же доброй слоновой кости на безделицы ушло! Слоновой? Или мамонтовой? Я же в древнем мире, так что, скорее всего – мамонтовой.

Про ракушечника уже рассказывал, а тут ещё из кожи, настоящей, безволосой, хитровыплетенные ремешки предлагают. Отказались, понятно. Мы – люди серьёзные, нам не до баловства, тем более, что и сами продаём прекрасные витые пояски. Верёвочные.

Так и прошел день, и народ разбрёлся по шатрам. Нам тоже отыскалось местечко, где один неудачник ютился со своими никому не нужными мешками с краской. Он принял нас под свой кров, взяв в уплату ужин и завтрак из наших продуктов. Я как раз по дороге сбил из пращи утку – она удобно подставилась. Так что имелась свежая убоина. Корешков я тоже с последнего привала прихватил достаточно, в общем, душевно посидели, пожаловались, как водится, на трудности в дороге, на то, что вещами, нами привезёнными, мало кто интересуется. С нашей стороны, это было, разумеется, не честно. До вечера бы обменяли всё на товары других торговцев. Другое дело – нас их предложения не интересовали.

А что нас, кстати, интересует? Мы ведь основную программу выполнили сразу – обменяли канаты на горшки, соль и крупу. Однако, разговаривать об этом в присутствии постороннего не хотелось.