Игорь Афанасьев - Сапёр, который ошибся

В этот момент я заметил на лобовом стекле вертолёта пулевую пробоину. Под самый дембель видел фотографию нашего нач. прода на фоне пробитого лобового стекла вертолёта в бравой позе с автоматом наперевес. Как его туда занесло, непонятно, но бравада «тыловой крысы» была неприятна.

Только что высадившиеся пехотинцы бежали по склону к сбитому вертолёту, чтобы помочь своим товарищам лежащим на склоне.

Мы поняли, что огонь по вертолёту вели из дувала, находящегося у подножия склона. Авианаводчик стал вызывать вертолёты, а мы пускали ракетницы в сторону оборзевших духов. Вертолётчик нас услышал и понял. Он пролетел мимо дувала, из которого тут же ответили стрельбой.

Вертолёт развернулся на боевой курс и на малой высоте пошёл в атаку. С треском и белым шлейфом отсоединились НУРсы и понеслись в сторону дувала. Через мгновения одни врезались в стены, а другие влетели прямо в окна. Тут же дувал покрылся серыми цветками разрывов и утонул в белом облаке пыли, и донеслась канонада разрывов. Казалось, что дувал снесён с лица земли. Когда ветер отогнал пыль, оказалось, что разрушения не такие значительные.

Следом за первым в атаку пошёл второй вертолёт, из дувала его встретили автоматные очереди. Вертушка ответила плотным огнём НУРсов и скорострельной пушки. После второй атаки от бедного дома остался только первый этаж. Крыша обвалилась, стены обрушились, и облако плотной пыли не хотело рассеиваться. Мы ликовали, довольные работой вертолётчиков.

Нас торопили вверх, там другое подразделение пехоты штурмовало пулемётную точку. Душман из крупнокалиберного пулемёта простреливал подступы. Пехота, рассыпавшись в цепь по склону, осторожно подбиралась поближе к пулемётчику, а мы двинулись в обход. Заметив нас, пулемётчик выпустил несколько очередей, и стрельба прекратилась. Пехота начала осторожный штурм, и мы побежали им на помощь, пытаясь окружить пулемётчика. Когда подошли, то увидели что позиция, выложенная из скальных, плоских плит, пуста, а на треноге, запрокинув ствол в небо, стоял крупнокалиберный пулемёт, вокруг него валялся ворох расстрелянных лент.

Возле пулемёта суетился сапёр. Я хорошо знал этого хохла, на дембель он подарил мне китайскую ручку с золотым пером. «Это я нашёл пулемёт! Если что, понесу его!» — заискивая, говорил офицеру, а тот отводил глаза, не желая его слушать. В те времена за отбитый у духов пулемёт давали орден Красной Звезды. К сожалению, не знаю чем закончились его хлопоты.

Нам поставили задачу — выбираться в сторону долины. Спустившись ниже, мы остановились в складках хребта возле самой долины, чтобы уточнить маршрут. Через некоторое время заметили афганца, идущего вдоль глиняного забора, без оружия. Для стрельбы дальность была запредельная, но все старались попасть, а афганец всё шёл и шёл навстречу нам. Снайпер был молодым, и всё мазал и мазал. Пытался выпросить у него винтовку, но паренёк не уступал. Пока мы припирались, кто-то попал афганцу в ногу. Он резко согнулся, упал на пятую точку, и стал быстро отползать под прикрытие забора.

Вскоре нам поставили задачу пересечь долину, и мы спустились в неё в том месте, где ранили афганца. Он так и сидел под забором. Осторожно подошли и обыскали его. Пусто! Офицеры пытались узнать у него, где душманы, но афганец сначала делал вид, что не понимает, а потом, что ничего не знает. Офицеры доложили по рации, где находится раненый душман, и получили приказ — продолжать движение, а афганца должен подобрать церандой.

Рота двинулась по дороге, зажатой между глиняных заборов, за которыми раскинулись поля террасками. Мы шли без остановок, стараясь к вечеру пересечь долину и занять позицию на хребте, видневшемся вдали. Во второй половине дня нас обстреляли из дувала, который находился в 700-стах метрах от нас. Решили отправить группу во главе с прапорщиком, чтобы прицельно обстрелять из гранатомёта позиции душман.

С молодыми офицерами у меня с самого начала сложились хорошие отношения, и они всегда прислушивались к моему мнению, поэтому и меня отправили сопровождать группу. Прикрывая друг, друга мы перебирались с терраски на террасу, приближаясь к дому. Нас вяло обстреливали, одиночными выстрелами, и мы старались зайти с той стороны дома, где были узкие окна.

Гранатомётчик достал свою трубу и прицельно влупил в окно на втором этаже. Сорвав целлофан, граната влетела в окно дувала, и внутри раздался взрыв. Облако пыли с оглушительным грохотом вырвалось наружу сквозь выбитые окна. Одновременно бросили по гранате на крышу дома и во двор. В разнобой грянули взрывы. Подождали. Во двор решили не входить, и отступили к своим.