Игорь Афанасьев - Сапёр, который ошибся

Суринов своё слово сдержал, и даже однажды при личной встрече напомнил, о том, что скоро дембель и надо готовиться.

Вот так благополучно закончилась история, которая запросто могла обернуться трагедией.

Газни. Расположение 191 полка. Конец марта 1985 года.

Весенним солнцем растопило снег в долине и предгорье. Наступила пора буйного цветения. Зазеленела и зацвела даже верблюжья колючка, из засушливой земли показались разнообразные цветы. Мне больше всего запомнились алые тюльпаны на короткой ножке.

Это была небольшая реализация разведданных, то есть утром выехали, а вечером вернулись в полк.

Колона бронетехники выехала из полка на рассвете. Доехала до Газни и повернула на Кандагар. По обеим сторонам дороги раскинулась, залитая ласковым весенним солнцем долина Сарде. Мы проезжали мимо кишлаков, стоящих вдоль дороги, изрытой воронками. Некоторые из них были разрушены войной, а в кювете лежала разбитая советская техника.

Меня придали как сапёра, когда-то родной разведроте, и я сидел на броне, на месте старшего разведчика и любовался афганской природой. Щурясь на яркое солнце, разглядывал синюю цепочку гор на горизонте, и изрезанную пересохшими ручьями долину. Вот слева по ходу колонны, промелькнула небольшая тополиная зелёнка. Эти леса были надёжным помощником душман, и помогали им скрытно выходить к дороге Кабул-Кондагар, и устраивать налёты на проходящие колонны.

Вот и валидадская зона — это тесное скопление кишлаков, растянувшееся на несколько километров, между ними расстояние несколько сотен метров. Какой из них Валидад, так и не запомнил, но слава у этого места была дурной, потому что духи здесь злые, и сопротивлялись ожесточённо. До нас и, наверное, после нас, частенько шерстили эти места.

А вот и «приветственный» залп из гранатомёта, это духи, из ближайшего к дороге дувала, влупили в крытый афганский ГАЗ-66, на котором ехали церандоевцы. Афганцы на дверях своих машин рисовали национальный герб в круге, и только так можно их машины отличить от наших.

Обошлось только раненными, которых перенесли в наш тентованный ГАЗ-66.

Разведрота, на БМПшках проскочила мимо кишлака, и свернула, влево пытаясь его обогнуть и окружить, чтобы отрезать духам путь к отступлению. Через несколько метров, корка земли лопнула, и из-под гусениц в разные стороны полетела жидкая грязь.

Солончаки!

Жуткое месиво! Перенасыщенная солями почва, после весенних дождей превращалась в густой раствор. Причём глубина этой каши была разная, как и толщина сухой корки. Выбраться из этой разбухшей жижи самостоятельно, почти невозможно. Самое страшные это, блёклые бельма солончаков, под которыми таились бездонные ямы. Такие места были заметны по солевому налёту, и их старались объезжать подальше, или возвращаться назад.

БМП стало буксовать, разбрасывая жижу, и остановилась. Все сразу поняли, что дальше нам не проехать, и стали пробовать сдавать назад, но машина завязла наглухо. Завязла и БМП, следующая за нами. Механик-водитель, маленький якут с раскосыми глазами, прыгнул вниз и сразу же увяз по колено. Он пробовал откопать гусеницы, но это было нереально, потому что жижа сползала на старое место. Он требовал, чтобы ему помогли, и даже угрожающе стучал лопатой по броне.

Ну вот, на выручку к нам, подъехал БТР. Пехотинцы размотали лебёдку и подцепили к БМП. Стали пробовать её вытаскивать, но БТР сам стал зарываться в мокрую густую кашу. К нему подъехал другой БТР и с помощью лебёдки выдернул его. Потом они снова подцепили тросом БМП, и уже вытягивали сцепкой из двух БТРов. Слаженно они выдернули боевую машину. Затем БТРы подъехали к нам на безопасное расстояние, и механик-водитель пошёл к ним за тросом. Подцепили трос к БМП и стали вытягивать. Вытянули с трудом, потому что временами БТРы пробуксовывали, но тем не мене справились.

Да, жуткое место, эти солончаки, а с виду не за что не скажешь, потому что подсохшая земля выглядит вполне надёжно. В солончаках застревали танки и БМРка, да так что приходилось ночевать посреди этих жутких мест. Духи злорадствовали, и с темнотой обстреливали из автоматов, так что из брони не вылезешь. Спать приходилось в тесноте, да ещё и без тёплых вещей, потому что рассчитывали обернуться до вечера, но застряв в солончаках, приходилось ночевать. Ночи в горах холодные, а ветры ледяные.

Разведрота выехала на дорогу, и заняла своё место в колоне. Тут разведчики увидели на террасках свежую травку, и решили нарезать дёрна, чтобы украсить им линейку около палаток. Пока резали дёрн к тому месту подошли два пожилых афганца, и с молчаливым укором наблюдали за нашими действиями. Дёрн уложили в десанты под ноги.