Игорь Афанасьев - Сапёр, который ошибся

Вот за цепочкой гор показалась большая долина, и небольшой город, прилепившийся к крайнему хребту и нанизанный на дорогу Кабул-Кандагар. Это город Газни, с древней и очень славной историей, связанной с династией газнивидов, среди которых выделялся Махмуд Газнийский — покоритель Индии, и покорял он эту страну 17 раз.

Когда приземлились, то опять перетаскивали мясо.

Потом подошла небольшая колонна, в которой была БМРка (боевая машина разминирования), крытый ГАЗ-66 и несколько БТРов. «Седой капитан» сказал: «Если начнётся обстрел, то все выпрыгивают и ложатся под машину. Всё остальное сделают за вас».

В это время из БМРки вылез, солдат и спросил у прибывших: «Есть кто в сапёрную роту?».

— Мы в сапёрную роту.

— Ну, тогда поехали с нами.

Мы с Виталиком отпросились у «седого капитана», и он разрешил.

В БМРке нас встретили дружелюбно, и разрешили ехать сверху.

На выезде из Газни увидели красивые гранёные минареты. Башня БМРки повернулась, и бойцы выпустили две длинных очереди из крупнокалиберного пулемёта в мечеть стоящую у дороги. Просто так, чтобы показать молодым, какие они крутые вояки.

Вот так, сидя верхом на летящей вперёд БМРке проехали по узким улочкам Газни. Перемахнули через несколько невысоких хребтов и оказались возле нашего полка, расположенного на высоте 2400 метров, на краю огромной долины Сарде.

Всё только начиналось.

Больше «седого капитана» не встречал, и не знаю, как сложилась его дальнейшая судьба.

Не хочу смешивать этот случай, ни с какими другими событиями, происшедшими со мною в Афганистане, потому что это совершенно отдельный эпизод в моей жизни. Мгновенное настроение, которое с удовольствием вспоминаю до сих пор.

Афганистан. Октябрь.1983 год. Это был один из первых моих выездов на боевую операцию. Сартосан — большой кишлак, который находился в 30-ти километрах от нашего полка. Кишлак был продушманский, и часто мы получали разведданные о том, что в нём собираются силы, для того чтобы нанести удар по сторонникам правительственной власти.

По приезду в полк все мы прошли инструктаж о том, что нам предстоит нести нелёгкую службу в средневековой стране (по местному летоисчислению шёл 1362-й год от рождества пророка Мухаммеда, которое произошло в 621 году от рождества Христова, а может это дата его смерти!?). Всё в Афганистане подчинено суровым законам шариата, поэтому женщины ходили в чадре или парандже. Досматривать и обыскивать женщин запрещалось категорически, это могли делать только сами афганцы. И если тебя застали бы за этим занятием, то могли бы убить, в порыве религиозного негодования и были бы совершено, оправданы по своим законам.

В конце октября 1983-го года пересёк границу с Афганистаном. Замечательное время — золотая осень. Только что закончился сбор второго урожая, в кишлаках праздник, но душманы оживились. Им было легче оставить своё хозяйство, для того чтобы продолжить священную войну с неверными, т. е. Советской армией и церандоем.

Когда наша полковая колонна окружила Сартосан, то вместе с передовой группой въехала в кишлак и наша БМРка. Пехота стала «шмонать» дувалы, а меня молодого сапёра, поставили на углу дувала охранять.

Зашёл за угол и пригрелся на ярком солнце. Осенние ночи в Афганистане холодные, пронзительные ветры — ледяные, но стоит затихнуть ветру и выйти солнцу, как начинает припекать по-летнему. Вот и я стоял за высокой стеной дувала и грелся, щурясь от яркого солнца, любуясь неровной цепью гор, опоясывающих долину Сарде.

Вдруг из-за другого угла дувала прямо на меня выскочила молоденькая девочка лет 12–14ти, в тёмно-синем платье с тканым орнаментом на плечах и груди. Поверх платья был накинут чёрный передник. Нижнюю часть лица скрывал платок, поверх которого блеснули прекрасные, испуганные, карие глаза.

Здесь, в высокогорье, женщины не носят паранджи, а подвязывают тёмные платки так, чтобы уголком можно было скрыть лицо. В мгновение девочка развернулась и сделала стремительный шаг, чтобы убежать. Я был на столько очарован ею что, забыв обо всём на свете, с восторгом любовался её красотой. Она оглянулась и, заметив моё восхищение, замедлила шаг и остановилась около угла. Посмотрела на меня, наклонив голову, серьёзными глазами. Потом посмотрела за угол и, убедившись, что там никого нет, сделала шаг в мою сторону.

Моё сердце в этот момент замерло, но я продолжал, не отрываясь, смотреть на неё. Нас разделяло несколько шагов, и стремительно летели секунды нашего молчаливого свидания, а может быть, наоборот, время замерло, позволяя насладиться видом этой милой афганки. Она иногда опускала глаза и молчаливо пальчиком гладила стену, потом стремительно поворачивала головку и поднимала свои обжигающие карие глаза в тёмном обрамлении длинных, пушистых ресниц. Её взгляд проникал в мои глаза, и что-то задевал внутри сердца, заставляя его судорожно биться в тесной груди.