Игорь Срибный - Летучие мыши

Вазген бегом спустился в гараж.

Дарья уже открывала ворота, и Вазген встал за стену, держа наизготовку карабин.

Виталий въехал в бокс, и Дарья сразу же закрыла ворота, задвинув тяжёлый засов в петли.

— Ну, что в посёлке, старик? — спросил Вазген, выходя из своего укрытия.

— Вам не нужно было трогать Анастасию! — угрюмо сказал Виталий.

— Это мне известно и без твоих умозаключений! — прервал его Вазген. — Говори по существу.

— Сейчас на её поиски дополнительно брошена рота солдат из части внутренних войск и люди из МЧС с собаками, натасканными на поиск людей в завалах. Они прочёсывают местность в округе по квадратам. Милиция работает по усиленному варианту. Шум вы подняли большой… Если вас найдут — вам не сдобровать!

— Я же сказал, мне нужны твои умозаключения! — глаза Вазгена сверкнули в полутьме гаражных боксов. — Старуха, иди к Сербину и приведи его в чувство! Сделай всё необходимое, чтобы завтра он был в порядке. Утром я проведу военный совет, и мне нужно, чтобы он присутствовал на нём! Марш!

— Мне не унести все покупки одному, — сказал Виталий. — Давайте мы сначала разгрузим с Дарьей багажник.

— Разгружайте, — буркнул Вазген. — Только быстро!

Он прошёл в столовую и сел на своё привычное место, со злостью бросив на стол карабин. Сербин был прав, говоря о том, что его терзали угрызения совести. Вазген сейчас, как никогда раньше понимал, в какое жуткое дерьмо он попал, связавшись с этой троицей. Эти мясники не несли в себе ничего человеческого. Эти подонки, жаждущие крови, не представляли никакой ценности ни для себя самих, ни для окружающего мира. Что могло толкнуть его в их компанию? Вазген застонал сквозь плотно стиснутые зубы… Уж он-то прекрасно понимал, что только жажда власти, только неуёмное желание управлять хоть кем-то привели его на кривую дорожку. В какой-то момент он дал волю своей непомерной гордыне, и теперь вынужден был пожинать горькие плоды. Его отец, который в школе преподавал историю, видел в Вазгене личность, но видел и его раздутое самолюбие и тщеславие. И он когда-то, еще в школьные годы Вазгена, сказал ему фразу, вычитанную у кого-то из старых философов: «Самое опасное следствие гордыни — это ослепление: оно поддерживает и укрепляет ее, мешая нам найти средства, которые облегчили бы наши горести и помогли бы исцелиться от пороков». Вазген почему-то всегда помнил это изречение, но как будто, желая опровергнуть его суть, всегда всё делал вопреки ему…

В столовую вошли Виталий и Дарья, неся в руках тяжёлые пакеты.

— Эй, старик, ты что, всё это купил в одном магазине? — не на шутку встревожился Вазген, увидев пакеты.

— Я не настолько глуп! — ответил Виталий. — Мне пришлось поколесить, чтобы никто не заинтересовался вопросом, зачем мне столько продуктов на двоих.

— Разумно, — Вазген успокоился. — Старая, свари-ка мне кофе. Только не такой, как всегда. Послабее. От твоего кофе мой желудок скоро превратится в кусок дублёной кожи… А потом иди к Сербину!

Сербин тяжело приходил в себя. Сполохи невыносимой боли разрывали каждую клеточку его тела. И сознание долго отказывалось возвращаться…

Но резкий запах нашатыря в очередной раз шибанул в мозг, и Сербин открыл глаза. И боль тут же вонзилась клыками в каждый нерв…

Чёрная, плотная, будто осязаемая темнота окутывала комнату, и Егор подумал, что от удара прикладом по голове он потерял зрение и теперь уже ничего не будет видеть…

Через несколько минут боль поутихла, и он начал вспоминать всё, что произошло в столовой. Он медленно протянул руку к протезу, и нащупал пустоту. Движение руки причинило адскую боль, и он попытался повернуться на бок. Боль выстегнула его так, что он поневоле застонал…

Две тёмных тени сразу же метнулись к нему с двух сторон.

— Слава Богу! — узнал он голос Дарьи. — Лежите тихо, не нужно шевелиться… Нельзя вам! Нужен покой!

— Кто ещё здесь? — слабым голосом спросил Сербин.

— Это я — Настя, — ответила девушка и пересела к нему на постель. Почувствовав её близость, Егор нашёл руку Насти и легонько сжал тонкую девичью кисть.

— Сколько я был без сознания?

— Долго, — сказала Дарья. — Несколько часов. Я уже начала думать, что вы в состоянии комы…

— Где мой протез? — спросил Егор.

— Салех, когда очнулся, разбил его прикладом, — ответила девушка. — Хотите сигарету, Егор? Я собирала ваши вещи, разбросанные бандитами, и нашла початую пачку.

— Хочу, — едва слышно сказал он. — Я давно не курил, потому что моя пачка закончилась, а просить у Вазгена я не хотел.