Николай Осинин - Через все преграды

Оставшись один, Сережа тотчас распахнул настежь окна. Теперь откуда-то из-за холмов ясно доносились глухие, бухающие звуки, как будто в той стороне играли в футбол. Сомнения не могло быть: это грохотали пушки. Мальчуган схватил с письменного стола отца длинную линейку и, размахивая ею, как саблей, заметался по комнате.

…Фашисты приближались. Их черные безликие массы двигались на город! Подавая команды своим невидимым войскам, Сергей Пахомов рубился с ними, как Александр Невский, как Чапаев, бросался в лихие кавалерийские атаки. Ура! Гром, бой, победа!..

Чудесная война, где убитыми падали только враги, внезапно оборвалась. К крыльцу с грохотом подкатил грузовик. В кузове на чемоданах и узлах сидело несколько женщин. Среди них Сережа увидел свою мать. Она почти на ходу спрыгнула с машины и вбежала в дом.

— Быстро собирай бумаги с отцовского стола, — сунула она Сергею чемодан. — Уезжаем…

По ее напряженному голосу и торопливым, лихорадочным движениям рук он понял, что не время расспрашивать о причинах такой спешки.

Через несколько минут чистая уютная квартира имела такой вид, как будто в ней побывали грабители. Повсюду валялись одежда, обрывки газет, фарфоровые безделушки, которые так любила Ольга Павловна.

С собой брали только самое необходимое.

— Мы еще вернемся сюда? — спросил Сергей.

Мать не ответила. Перед уходом она вырвала из какой-то брошенной книги лист чистой бумаги и, написав на нем несколько слов, положила на стол под чернильницу. Мальчик догадался, что это — для отца, который мог заглянуть домой. Значит, уезжали отсюда совсем, даже не повидавшись с ним!..

В машине Сергею сразу же нашелся дорожный приятель. Это был вертлявый белобрысый парнишка лет тринадцати, Илья Самохин. Розовые веснушки сливались у него на щеках и приплюснутом переносье в большое расплывчатое пятно. Под носом они были темнее, от этого казалось, будто у Ильи на верхней губе проступали усики.

Пока женщины помогали грузить вещи соседке Пахомовых Людмиле Николаевне, мальчуганы устроились возле кабины.

— Бой идет! — с суровым выражением произнес Илья вполголоса, кивнув головой на запад.

Сережа прислушался. Бухало не только в стороне холмов, но и слева, и справа…

— Наши пушки бьют, — со значительным видом уточнил он. — Там мой папа.

— И мой. — Илья с неудовольствием покосился на стоящую возле борта высокою костлявую женщину с такими же, как у него, светло-голубыми глазами и вылинявшими пятнами веснушек на лице.

— Если бы не мама, я бы тоже там был. А то — хотел, так она давай замахиваться, кричать как на маленького.

И уже в самое ухо шепнул новому приятелю:

— Все равно сбегу туда! Хочешь — вместе?..

Сережа вздохнул, вспомнив свою недавнюю вылазку на велосипеде.

— Нельзя. На кого же мы их бросим? Все-таки женщины, — качнул он головой в сторону матерей.

Когда выехали за город, шофер, высунув голову из кабины, предупредил:

— Внимательно наблюдайте за воздухом. Как покажутся самолеты — докладывайте.

Докладывать пришлось очень часто, немецкие бомбардировщики то и дело появлялись в небе. Шофер останавливал машину, женщины с детьми бежали в ближайшие кусты. Мальчикам это очень нравилось. Все точь-в-точь, как на фронте: тревоги, опасности, маскировка от противника, И оба немножко даже сожалели, что фашисты ни разу не бросили в их сторону бомбы, а то бы они показали, как ведут себя под бомбежкой настоящие мужчины.

Во время такой остановки мимо промчался еще грузовик с семьями военнослужащих. Сережа заметил на нем двух девочек-подростков. Одна из них смуглолицая, с длинными, темными косами, приветливо помахала им рукой. Другая, подстриженная по-мальчишески, с растрепанными рыжеватыми кудряшками, торчащими в разные стороны, показала язык.

Илья погрозил ей кулаком. Оказалось, что он знал обеих. Язык показала Вера Семенова, «задира» и «ябеда», по решительному определению Ильи. Подругу ее звали Инной, с ней он был знаком меньше.

Дорогой их грузовики сблизились, но поговорить с девочками в тот день не удалось.

Поздно вечером, когда совсем стемнело, въехали в латвийский город Яунспилс. Отсюда предполагалось эвакуироваться дальше поездом. Грузовики подкатили к железнодорожной станции. Вокзальная сутолока завертела Ольгу Павловну с Сережей, едва они выбрались на перрон. В товарные поезда спешно грузились воинские части. По путям в темноте бегали военные, кто налегке, кто сгибаясь под тяжестью ящиков и тюков. В одном месте с платформы сбрасывали железные листы и болванки. Рядом по гибким доскам тащили в вагоны упирающихся лошадей.