Александр Лысёв - Погибаю, но не сдаюсь! Разведгруппа принимает неравный бой

В это самое время взвод Лукина вел ожесточенный бой с батальоном усташей у развалин древнего замка.

Из грузовика разведчики Маркова забрали все, что могло пригодиться в пути: патроны из цинков распихали по вещмешкам, все обвешались гранатами и оружием. Досадно было, что рация вышла из строя. Зато из переделки все выбрались живыми и здоровыми, если не считать расцарапанной осколками лобового стекла головы Быкова и обожженного бока Паши-Комбайнера. Из раны последнего торчал небольшой скрученный в спираль осколок – его вытащили совсем легко. Куценко обработал рану товарища йодом. Пашу обмотали чьей-то запасной относительно чистой нижней рубахой.

– Сойдет, – удовлетворенно махнул рукой Клюев и, чуть поморщившись, затянул поясной ремень

Быков в последний раз с сожалением поглядел на «Опель», вздохнул, ощупал бинты на голове и по привычке сдвинул пилотку на самый затылок.

– Теперь пехом, – констатировал кто-то из разведчиков.

– Нам не привыкать, – отозвался Фомичев, расправляя на плечах лямки вещмешка.

Поскольку картой местности они не располагали, Марков принял решение по возможности не отдаляться от реки. Вряд ли переправившиеся на тот берег немцы смогут плотно занять район, в котором оборонялся болгарский полк. Скорее всего, их подвижные соединения уже сменили место своей дислокации. С наступлением темноты надо будет постараться переправиться обратно. А пока следовало отыскать подходящее место для переправы и хорошенько за ним понаблюдать. На мост, по которому они проскочили сюда, пожалуй, возвращаться не стоило – судя по утреннему обстрелу, где-то рядом с ним располагалась немецкая батарея реактивных минометов. И наверняка с пехотным прикрытием. А вот обследовать местность рядом на предмет наличия подходящей переправы стоило. В любом случае, пора было выбираться к реке. Русло Дравы в этих местах сильно петляло. Капитан Марков поглядел на большой компас, одетый на кисть руки прямо поверх манжета гимнастерки и отдал команду строиться. Вытянувшись в цепочку, разведчики углубились в лес, следуя в северно-восточном направлении.

Они шли около часа в абсолютной тишине, никого не встретив на своем пути. Перед очередной лесной дорогой высланный вперед дозор из двух человек обнаружил на обочине машину.

– Наша, «Эмка», – вполголоса доложил вернувшийся к колонне один из дозорных. – И вроде никого…

– Вроде или никого? – строго переспросил лейтенант Чередниченко.

Разведчик неопределенно развел руками.

– В цепь! – скомандовал Марков.

Приготовив оружие, осторожно выдвинулись к дороге. Пятнистая «Эмка» стояла, уткнувшись радиатором в откос кювета. Автомобиль был изрешечен пулями. Уронив голову на рулевое колесо, согнулась на переднем сиденье фигура водителя в советской военной форме. Разведчики расположились полукольцом на некотором расстоянии от машины. Фомичев подошел к «Эмке», дернул дверь на себя и тут же отскочил в сторону – вдруг заминировано. Такие штуки тоже случались. Из распахнутой дверцы на землю кулем вывалилось тело бойца. Гимнастерка на его спине была обожжена в нескольких местах входными пулевыми отверстиями.

– Готов, – констатировал Фомичев, осмотрев водителя.

– А здесь кто-то уползал, – подал голос Бурцев, стоявший позади машины.

Фомичев обошел «Эмку» – от распахнутой правой задней двери тянулись в сторону кустов кровавые следы. Дверь была пробита пулями, на дерматиновой обшивке бурые пятна.

– Кровь, – констатировал Чередниченко, мазнув пальцами по заднему сиденью. – Свежая.

– Молодец, Васек, – наклонился над примятой пожухлой листвой Фомичев. – Пойдем глянем.

Несколько разведчиков, выставив автоматы перед собой, углубились в придорожный кустарник. Вскоре оттуда раздался негромкий выкрик:

– Товарищ капитан!

Марков с остальными бойцами быстро продрались через заросли. Окруженный разведчиками, у оголенных корней большой сосны, чуть приподнявшись на локте, лежал с пистолетом на изготовку начальник политотдела их дивизии подполковник Ратников. Рядом с ним валялся на земле автомат ППС с отсоединенным рожком – все патроны подполковник, видимо, уже расстрелял до этого. Недоверчивый напряженный взгляд, вытянутые ноги в суконных офицерских галифе, накинутая прямо на нательную рубаху шинель. Ратников был ранен в обе ноги выше колен. Гимнастерку подполковник снял и разорвал надвое – кое-как перемотал ей свои раны. Ратников сглотнул, облизал сухие губы и, узнав Маркова, опустил пистолет. Произнес хрипло: