Владимир Першанин - Снайперы Сталинграда

— Здесь и воспитывай. Или для этого теплая землянка и печка нужна? Вот на тебя все смотрят и пример берут. Как пулемет, неплохой?

— Вроде ничего. Лента металлическая, удобная, не скручивается. Скорострельность регулировать можно от десяти до пятнадцати пуль в секунду. — Юткин явно гордился своим пулеметом. — Вчера целую ленту расстрелял. Фрицев штук пять срезал.

— Ну, это вы сочиняете, — вмешался Максим Быков. — Дай бог, всей ротой пятерых положили, ну и я шестого.

— Хреново, что щита нет, — жаловался Юткин. — Ведешь огонь, а сам весь на виду.

— Механика-то нормально работает?

— Морозы ударили — заедать стало.

Ермаков оглядел казенник. Кое-где виднелись бугорки затвердевшего масла. Андрей знал, что ДС — единственный станковый пулемет в роте и, не выдержав, ткнул пальцем в плохо протертый затвор.

— Когда за двадцать мороз стукнет, он у тебя вообще откажет. Протереть надо как следует и зимней смазкой слегка пройтись.

— Ты прямо начальником сделался, — желчно отозвался всегда добродушный возле теплой печки парторг. — Ходишь, пулеметы инспектируешь, а сам такой же сержант, как я.

— Мне ребят жалко. Бой начнется, а ты из-за своей лени будешь затвор без толку дергать.

— Иди-иди, сами разберемся. Характер у Андрея после гибели брата изменился. Подошел вплотную к Юткину и предупредил:

— Если не приведешь пулемет в порядок, доложу Чурюмову. Ты в его взводе, кажется?

Младший лейтенант Чурюмов в таких случаях не церемонился, мог накричать, а то и снять с командира расчета и поставить помощником. Закладывать ленивого парторга Андрей не собирался. Знал, что громкий разговор насчет пулемета услышат окружающие, и Костя Чурюмов обязательно проверит.

— Болтун, — не мог успокоиться Ермаков. — Думал, всю войну просидит в землянке и бойцов поучать будет. Это Вася Палеха, наверное, догадался его в траншею выгнать.

— Он самый, — подтвердил Быков. — Когда Миненко убили, жаловаться некому стало. А новый замполит батальона в строевые дела не лезет.

Пригнувшись, отошли в дальний край траншеи. Здесь, под огромным поваленным тополем, у Максима было оборудовано гнездо. Кое-чему парень научился. Двойной окоп был хорошо замаскирован. Шагах в десяти под небольшим обрывом был углублен и превращен в защитную щель еще один окоп.

— В нем хорошо от мин прятаться, — объяснял Максим. — Глубокий и обрывчик защищает. А из этого, под тополем, огонь удобно вести — видимость хорошая. Да и тополь метр в толщину, его не всякий снаряд возьмет.

Просидели часа два. Немцы поблизости не появлялись. Иногда мелькали каски и лица в окнах трехэтажного дома, но вели себя фрицы осторожно. Настроение портило бесконечное шуршание льдин. В ближайшие дни Волга не встанет, а вот суда пойдут с черепашьей скоростью. Хорошая мишень для орудий на склонах Мамаева кургана и других высотах.

Одиннадцатого ноября еще до рассвета немцы начали движение в направлении батальона Логунова. Наблюдатели сообщили комбату а тот позвонил командиру полка Волошину.

— У нас тоже шевелятся, — сообщил тот. — Туман, ползут, как клопы. Пусть для начала пулеметчики и снайперы огонь откроют, ну и стрелки поопытнее. Молодняку запрети патроны попусту жечь, бить только по видимым целям. Автоматчики пусть не торопятся, их задача — ближний бой. А то высадят диски в белый свет, а потом зубами щелкают.

Все это опытный комбат Логунов знал и сам. Просто Волошин лишний раз напоминал про нехватку боеприпасов.

Бой начался без обычной артиллерийской или минометной подготовки. К позициям девятой роты сумела в темноте приблизиться штурмовая группа.

Боевое охранение, состоящее из трех человек с ручным пулеметом, егеря обошли с фланга ползком вдоль низины. Воспользовавшись тем, чем промерзшие за ночь красноармейцы потеряли осторожность и задремали, закололи их ножами, бесшумно и быстро.

Поползли дальше. Неизвестно, чем бы все кончилось, но чуткий, как лисица, охотник Михаил Холодов услышал шуршание снега. Окликать: «Кто идет?» — он не стал. Свои так напряженно и целенаправленно не ползут, да и по другим приметам понял, что приближаются немцы.

Осторожно тронул за рукав Матвея Черных. Тот шепотом отозвался:

— Понял. Стреляем, как разглядим силуэты.

Оба оказались в сложном положении. Схватка на близком расстоянии не обещала ничего хорошего — их снайперские винтовки хороши на расстоянии. А когда из морозного тумана вынырнет сразу десяток разведчиков или егерей, их уже не остановишь. И охранение с пулеметом, как назло, молчит. Отвечая на немой вопрос напарника, Матвей коротко отозвался: