Николай Панов: Морские повести

Узкий коридорчик был в буром дыму, под ногами плескалась вода. Отсветы пламени плясали на металлической стенке.

— Зажигательный снаряд! Точно…

Дым схватил за горло. Но Медведев распахнул и захлопнул за собой дверь в крошечную каютку, где провел столько часов отдыха, где каждая вещь дорога, запомнилась навсегда.

В каюте горел свет.

Висел над койкой запасной полушубок, покачивалась шапка-ушанка, которую, из-за морского щегольства, Медведев не носил никогда. На полке, над столом, — несколько любимых книг. И над столом, в синей сафьяновой рамке, — большая фотокарточка под стеклом: тонкая женщина с прямым серьезным взглядом из-под пушистых бровей, мальчик лет шести обнимает ее за шею…

Дым просачивался в каюту. Сперва корабельные документы… Рванул ящик стола, собрав аккуратно, сунул пачку за пазуху, под мех реглана, вместе с журналом боевых действий.

Теперь фотография…

Она не подавалась, была надежно прикреплена к переборке. Ногти скользнули по рамке и стеклу. Дым ел и слепил глаза. «Еще, пожалуй, не выйду наверх…»

Он рванул рамку, острая боль пронизала ногти. Сунул фото за пазуху, не дыша, промчался коридором, взлетел по трапу.

И особенно, навсегда, запомнилась открывшаяся здесь картина: узкая деревянная палуба, темная от воды и дыма, серый брезент пластыря, неровной заплатой вздувшегося у борта, мертвый Ильин, лицом вниз лежащий между двух золотящихся смазкой торпед.

Медведев сам схватил огнетушитель, направил) в люк шипучую струю. Ему помогал Фролов — непривычно серьезный, с широко открытыми глазами.

И снова за спиной спокойный, неторопливый голос Кульбина:

— Товарищ командир, капитан первого ранта поздравляет со сбитым «фокке-вульфом». Спрашивает, не нуждаемся ли мы в помощи. Сто одиннадцатый просигналил: может, взять на буксир, будет нести наше охранение.

— Передайте: «В помощи не нуждаюсь, дойду собственным ходом», — бросил Медведев через плечо.

Он сменил Шершова у штурвала. Фуражка боцмана сдвинулась на затылок, струйка крови запеклась на смуглой, будто отлитой из бронзы, щеке.

А потом: длинный дощатый причал у пловучей базы, офицеры и краснофлотцы, толпящиеся у трапа… Минута торжественного молчания, когда с палубы на сушу переносили двух погибших моряков…

И, только закончив швартовку, вымывшись и переодевшись в каюте пловучей базы, перед тем как итти к командиру соединения на доклад, Медведев присел на койку, постарался привести в порядок свои мысли, понять то удивительное, что произошло во время похода.

Почему дана была шифровка, запрещающая торпедировать вражеский транспорт? Разве не совпало это с его собственными опасениями, мучившими уже не первый день?

Значит, все-таки не зря, после раздумий и колебаний, написал он свой недавний рапорт, удививший всех, огорчивший его прямое начальство, а его самого ввергший в мир новых, необычайных переживаний?

— Не знаю! — сказал командир соединения. — Не знаю, почему был такой приказ. Как только мне позвонил командующий флотом, я передал шифровку вам… Говорите, — уже готовились выйти в атаку? Небось, сердце так и екнуло в груди? Упустить такую добычу!

Медведев молчал, вертя в пальцах потухшую папиросу.

— Ладно, не вы одни это испытали, — продолжал капитан первого ранга. — Уже был такой приказ на прошлой неделе. Тоже шел транспорт на норд… Спрашиваю командующего: «В чем дело? Этак у моих моряков торпеды сами собой пойдут из аппаратов выскакивать…»

— И что сказал командующий, товарищ капитан первого ранга?

Пожилой моряк нахмурился. Вскинул на Медведева зоркие глаза.

— Сказал: «Выполняйте приказанье. Приказы командованья не обсуждаются». А с этим «фокке-вульфом» вы молодцом. Мастерски провели маневр, сбили с боевого курса, — ребята ваши метко стреляли… Удивился, как дошли своим ходом до базы… Мотор вышел из строя, бензобаки пустые. На чем вели катер?

— На энтузиазме матросов довел корабль, товарищ капитан первого ранга! — серьезно сказал Медведев.

Он сидел в светлой просторной каюте перед столом командира соединения торпедных катеров. Желтоватые отсветы потолочного плафона падали на вишневую, эмаль ордена Красной Звезды над грудным кармашком кителя. Только с полчаса назад капитан первого ранга вручил Медведеву этот орден.

— Ну, денька два отдохните, отоспитесь, а потом снова в море, старший лейтенант!

— Разрешите спросить, товарищ капитан первого ранга, как мой рапорт?