Яков Давидзон - Орлята партизанских лесов

…Дотемна разведчики искали какую-нибудь «щёлку» в охране гитлеровцев. И не находили. Когда группа расположилась на невысоком пригорке, откуда весь аэродром был на виду, командир воскликнул:

— Есть! Есть план! Дадим мы фашистам жару!

Но больше он не произнёс ни слова. Приказал возвращаться, и всю дорогу до лагеря молчал. Едва ступили на территорию базы, отпустил партизан, а сам поспешил в штаб. Ваня не сомневался, что командир задумал что-то очень важное и серьёзное. Его волновал один вопрос: найдётся ли и ему, Ване Шкелеву, место в отряде, который отправится громить врага.

А разговор в штабной землянке происходил вот о чём.

— К аэродрому, как мы ни старались, подойти близко не удалось, — докладывал командир разведгруппы. — Мины, колючая проволока, пулемёты держат под обстрелом каждый метр земли. Ночью тем более не пробьёшься — «волчьи ямы», мины, прожекторы… И всё же решение есть!

Командир сделал паузу. Командиры сидели молча, не спешили с расспросами.

— Есть там одно местечко, пригорок. Аэродром как на ладони. Если незаметно подтянуть нашу артиллерию, можно бить прямой наводкой!

План был рискованный. Бригадные сорокапяти- и семидесятишестимиллиметровые пушки нужно было незаметно доставить на место, установить под самым носом у фашистов и открыть огонь. Не дав немцам опомниться, расстрелять самолёты, склады с боеприпасами и горючим и успеть скрыться.

— Успех операции зависит от быстроты и тщательной подготовки. Расчёт — на внезапность и дерзость, — подвёл итог короткому обсуждению командир бригады.

…Партизаны двинулись к аэродрому. Бесшумно катили хорошо смазанные орудия. Вскоре дождь ровно зашелестел в листьях.

Ваня шёл вместе с расчётом станкового пулемёта, куда его определили вторым номером.

В назначенное место вышли в темноте. Артиллеристы поспешили занять заранее указанные позиции. Маскировали орудия. Поудобнее укладывали снаряды. Взвод охранения изготавливал к бою пулемёты, беря на прицел огневые точки и казармы.

Работали молча, сосредоточенно. Ваня проверял патроны и в мыслях подгонял наступление утра. Больше всего ему хотелось увидеть, как вспыхнут ненавистные самолёты с чёрными крестами. Сколько раз, вжимаясь в землю, Ваня исподлобья вглядывался в небо, где кружили бомбардировщики. Свистели бомбы, и земля дрожала от взрывов…

— Ещё раз предупреждаю, — раздался голос командира отряда. — Стрелять лишь по сигналу красной ракеты!

Дождь утихал. В неясном предутреннем свете проявлялись самолёты, склады, казармы.

Красная ракета взлетела неожиданно и повисла в сером небе. И тут же воздух задрожал от пушечных выстрелов. У самого уха Вани загремел пулемёт. Ване некогда было даже взглянуть на аэродром — он следил, чтобы не заело ленту. Когда же ему удалось краем глаза увидеть поле боя, он с радостью обнаружил что тут и там на аэродроме пылали огромные костры.

Рвались боеприпасы. Немцы беспорядочно стреляли, но трассирующие пули пролетали высоко.

Когда взрыв всколыхнул воздух и невидимая сила смахнула Ваню с пригорка, раздалась команда:

— Всем уходить! Орудиям — сниматься с позиции! Взвод охранения — занять место в конце колонны!

…Ещё долго гул разрывов и эхо беспорядочной стрельбы доносилось до партизан, быстро удалявшихся от места боя. Охранение — там находился и Ваня Шкелев — было готово встретить преследователей. Но немцы так и не решились броситься вдогонку. Впрочем, нм было тогда не до этого. Неожиданный налёт партизан надолго вывел из строя аэродром.

— Теперь будут знать, как бомбить нас, — сказал Ваня отцу, который шагал рядом с ним.

— Будут, сынок, — сказал отец. — Не только это будут помнить — проклянут минуту, когда решились напасть на нашу страну…

…Никто уже не сказал бы, сколько дней и ночей продолжался этот бой. Не успевал он утихнуть в одном месте, как с новой силой вспыхивал в другом.

Каратели, как волки, шагали по неостывшим следам партизан. Много суток люди не ели горячего, не пили кипятку. Спали на ходу, падали в снег и с трудом поднимались. Кто терял последние силы, мог надеяться только на руку друга. Кончались патроны, и каждая граната была на вес золота. Февраль сорок третьего выморозил до дна даже никогда не замерзавшие прежде болота. Вторая клетнянская бригада из последних сил отбивалась от врага.