Михаил Толкач: Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ

«В августе сорок первого мне стукнуло 18. Самостоятельно работал уже три года – машинистом компрессоров и насосов на Соликамском целлюлозно-бумажном комбинате. 22 июня 1941 года подал заявление: «Хочу на фронт». Направили меня в летное училище. А там – заминка. Не помню уже почему. Встречаю комбинатских ребят – едут в десантники. А мне ждать чего?.. Без меня всех фашистов перебьют!.. Так очутился на речке Чепце, в десятой роте лейтенанта Ивана Александровича Гречушникова. Душа командир – белофинскую прошел, в десанте под Хельсинки побывал. Имел орден Красного Знамени. Тогда это была редчайшая награда. Да и мой взводный, младший лейтенант Виктор Федорович Пархаев, из бывалых десантников-парашютистов, освобождал Бессарабию от румынских бояр, а потом Прибалтику.

Я был на седьмом небе от радости – пойду в бой десантником!.. Лишь небольшие тучки на моем радужном небе – долго, показалось, занимаемся учебой. Скорее на войну!»

«Добрый день! Разволновали Вы меня своим письмом очень. Вы спрашиваете: кто такой Александр Степанович Куликов?..

Родом он из кубанской станицы Павловской. Отец его был красным партизаном еще в гражданскую войну. Саша был пятым из шести детей в семье. Жили туговато. После школы он поступил в Пермский университет и окончил его в 1936 году по физическому отделению. Когда учился, очень, очень любил математику, решал самые трудные задачи, как говорится, с лета. Как-то быстро сходился с людьми, был ласков и приветлив душевно. Отдавал все, что у него ни попросят. Деньги, вещи, книги… Любил детей. Любил делать доброе людям. Немного пел, немного играл на гитаре. Был бесконечно нежен в семье».

«Сын! Как это здорово! Сколько радости и надежд стоит за словом. – Это из письма Саши. – Естественно, тебе будет нелегко с двоими, но ты русская женщина и способна преодолеть трудности. Мы рождены в тяжелые годы, личного счастья нам отведено мало. Так будем жить для будущего наших детей. А их будущее, далекое будущее, верно, будет светлым и радостным! В наших руках ключ их счастья, и мы вручим его нашему молодому поколению».

Это он писал, когда узнал о сыне. Уехал в армию, когда я была в положении. И ему было 30 лет.

Перед отъездом в часть мой отец сказал: «Поступил бы на оборонный завод, не отправили бы на фронт…» Саша ответил строго: «А кто тогда будет защищать Родину?»

Так вот был воспитан Саша. Все мечтал увезти меня с детьми на Кубань. Хотелось ему жить в Ейске, на берегу Азовского моря, и детей своих иметь «на каждую нотку – по куличонку»!.. На фронт ушел в звании младшего лейтенанта, командиром минометного взвода в десантной бригаде».

Процитировано письмо Валентины Николаевны Куликовой, жены десантного командира. А вот бланк-заготовка красноармейской газеты «Боевой натиск». Пожелтела от времени шершавая бумага. На ней карандашные строки:

«Пока жив и совершенно здоров, чего и вам желаю. Вот и все, что имею право сообщить. Существует мудрое правило: говори человеку только то, что ему необходимо знать – ни слова больше. Когда кончится война и я буду иметь счастье быть с вами, будем вспоминать о тяжелом времени, прожитом русским народом. А русский народ заслуживает, чтобы о нем писали, говорили, восхищались им, думали о нем. И я счастлив, что с тобою, Валенька, принадлежим к семье этого великого народа», – так писал десантник Куликов своей жене в Ижевск.

«В сентябре 1941 года я окончил военный факультет 2-го Московского мединститута, – вспоминает Николай Васильевич Попов. – Попал в распоряжение командира 1-й МВДБ. Вместе с сокурсниками прибыл в Зуевку. Нас принял комбриг Н.Е. Тарасов. Меня назначили в первый батальон, Альперовича – в четвертый… Мы гордились, что попали в десантную часть, комсомольскую по своему составу и боевому настрою».

И необстрелянные десантники вроде врачей, и ребята из дальних, глухих весей Руси – таких в бригаде было подавляющее большинство, – и командиры, понюхавшие пороху, – все в 1-й маневренной побаивались крутого нрава комбрига. Тарасов строго взыскивал за малейшую провинность, взрывался, замечая упущения по службе, небрежение в обмундировании или отношении к технике и оружию.

Самого комбрига Н.Е. Тарасова видели всегда подтянутым, сосредоточенным. На его округлом лице редко селилась улыбка. Он не курил и не пил. Отменно владел снарядами физподготовки: крутил «солнце» на турнике, играл двухпудовой гирей, как мячиком, на лестнице легко перебирал руками все ступеньки доверху. В ходьбе был неутомим – увлекался охотой. Правда, не отличался он разговорчивостью, словно оберегая свою душу от стороннего глаза.