Михаил Толкач - Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ

XXXXVI танковый корпус – 5-я танковая, 23-я и 197-я пехотные дивизии;

XXXXIII армейский корпус – 19-я танковая, 34-я и 131-я пехотные дивизии;

11-я танковая дивизия, 221-я пехотная дивизия, 442-я дивизия особого назначения, полк полевой жандармерии «Центр».

Общую численность выделенных для операции войск определить тяжело, но в любом случае она в разы превосходила численность советской группировки, оцененной немцами в 15–20 тысяч человек, из которых кадровые подразделения (с учетом мобилизованных в немецком тылу) составляли менее 10 тысяч.

По плану операции первоначально предполагалось атаковать восточную часть района, очистить линию железной дороги Брянск – Вязьма, одновременно плотно блокировав советскую группировку с других сторон. Затем советские войска оттеснялись на запад и там уничтожались, лишившись возможности прорваться через линию фронта.

Перед началом операции планировалось провести диверсионную акцию против штаба 1-го гвардейского кавалерийского корпуса для ликвидации его руководства. Для этого из навербованных в лагерях военнопленных была создана специальная группа «Граукопф» численностью около 350 человек. Группой командовал полковник Сахаров, действовавший под фамилией Рогожин. Его заместителем стал майор Бочаров (в некоторых документах и в мемуарах генерала Белова ошибочно именуется Богатовым) – бывший командир 462-го отдельного саперного батальона 160-й стрелковой дивизии 33-й армии, сдавшийся в плен 16 апреля, незадолго до разгрома остатков этой армии.

Однако 23 мая группа «Граукопф» была выдана своими же членами, перебежавшими к советским войскам. По немецким данным, это были два офицера, согласно мемуарам генерала Белова старшина, фамилия которого так и осталась неизвестной. Основной отряд группы попал в засаду подразделений 8-й воздушно-десантной бригады и был рассеян. Для разгрома диверсантов срочно было выделено две роты 8-й воздушно-десантной бригады, которые устроили группе засаду на маршруте движения и рассеяли ее неожиданным огневым ударом. Большинство диверсантов было убито, несколько десятков взяты в плен; к немецким войскам смогло выйти лишь около сотни человек.

Тем не менее немцы расценили итоги действий группы «Граукопф» как «важный успех», особо отметив, что она была «первой попыткой использовать в боевых действиях на нашей стороне русскую часть». Они искренне посчитали, что «в первой фазе операции «Ганновер» противник был лишен единой системы руководства войсками… Несмотря на трудные условия местности, часть эта вызвала значительные беспорядки и сковала крупные силы противника» [20] Военно-исторический архив, 1988, № 3. Стр. 101. .

На совещании 26 мая командир XXXXIII армейского корпуса нарисовал радужную картину результатов действий группы «Граукопф»:

«…Само появление белогвардейского отряда в советском тылу наверняка внесло неразбериху… телефонная связь была нарушена, комиссары и политруки были убиты, несколько сот солдат противника были взяты в плен, а захваченное у противника оружие уничтожено; подразделение внесло вклад своим участием в нескольких сражениях с вызванными по рации или телефону отрядами противника, понесшими крупные потери, в результате чего возникла настоящая паника…

В конце концов красные в неразберихе стреляли друг в друга (по утверждениям пленных)… Комиссары и политруки позволили ввести себя в заблуждение и сдавали оружие вместе со своими подчиненными…

Продолжительный контакт с противником привел к крупным потерям в соединении (в настоящий момент из 350 человек вернулись всего около 100)…» [21] Дж. Армстронг. Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. М.: Центрполиграф, 2007, стр. 67.

Приведенные примеры хорошо иллюстрируют характерное свойство немецких отчетных документов – буйство фантазии в отсутствие точных данных или когда эти данные не содержат хороших известий. В действительности же акция группы «Граукопф» лишь раскрыла предстоящую операцию «Ганновер» – захваченный в плен майор Бочаров сообщил, что немцы готовят наступление против группы Белова.

24 мая немцы атаковали расположение воздушно-десантного корпуса одновременно с юга и с севера вдоль железной дороги; на остальных участках советской обороны активных действий пока не велось. В первый день операции дневник Гальдера оценивал как «хорошие», однако уже на следующий день они превратились в «незначительные». Лишь 27 мая они вновь начали «приносить успехи».