Вали Гафуров - Роман, написанный иглой

Собравшись с духом, Рустам поднялся на крыльцо, постучал и от неожиданности отпрянул, сжал до боли в пальцах пистолет: дверь тут же отворилась, показался старик в накинутом на плечи кожушке. Опершись на косяк, спросил:

— Чого тебе, хлопчик?

— Не найдётся ли спичек, папаша? Курить охота, — произнёс Рустам пароль и внутренне усмехнулся. Глупо опрашивать среди ночи спички.

Старик просиял:

— Есть, есть спички. А вот керосину нема.

Тут просиял и Рустам. Отзыв точный, хотя и забавный. Старик с удивительной для его возраста силой пожал Рустаму руку.

— Мени кличут дид Тарас.

— Рустам Шакиров.

— О, це гарное имечко! Семьдесят рокив кукую на билом свите, а такий мудрёности ни слыхал. Как… как тебе кличут?

— Шакиров Рустам.

— Остальные где хлопцы? Одного бачу… Дюже велика дытына, — старик с удовольствием оглядел Туманова. — А ещё два где? Сховалися?

Рустам свистнул. Из кустарника выбрались Карпаков с Седых.

— Пийдемо, — не пригласил — приказал дед Тарас. — Пишлы до комиссару.

Дед Тарас вывел разведчиков на деревенскую площадь, выложенную булыжником. Возле большой хаты прохаживался часовой в папахе. На груди его висел немецкий автомат. Дед шепнул ему что-то, часовой пропустил разведчиков.

Зайдя в сени, дед сказал:

— Обождите, хлопцы, хвылынку-друтую.

Ждать, однако, пришлось минут десять. Наконец дед вернулся и поманил корявым пальцем.

— Зараз просю, хлопчики.

В комнате, освещённой, большой керосиновой лампой, к великому удивлению разведчиков, их встретил не бородатый партизан, увешанный трофейным оружием (именно таким представляли они партизанского вожака)., а одетый строго по форме молодой капитан. На плечах его красовались погоны с четырьмя звёздочками.

В полку Белоусова ещё не успели нацепить погоны — совсем недавно их ввели — а тут, во вражеском тылу, разгуливает с иголочки одетый советский офицер! Видать — вояка до мозга костей.

Рустам откозырял, доложил о прибытии группы.

Капитан произнёс спокойно:

— Потрудитесь повторить пароль.

Пришлось вновь канючить спички у воображаемого «папаши». Лишь после этого капитан протянул руку.

— С прибытием. Письмо при вас?

— При мне, но приказано вручить лично командиру партизанского отряда.

— Я — заместитель командира Ясновского партизанского отряда по политчасти капитан Солдатов.

— Мне приказано вручить письмо лично майору Рагозину.

Капитан пригладил ладонью светлые волосы, улыбнулся.

— Чей приказ?

— Майора, который проводил инструктаж,

— Фамилия.

— Фамилию майора не знаю.

Капитан окончательно оттаял.

— Прошу садиться. Сейчас мы вас покормим и двинемся на главную базу.

Через час с небольшим разведчики были на главной базе, расположенной в лесу. Порядок здесь был как в образцовой воинской части. Добротно сработанные землянки, надёжная маскировка, охрана.

Возле командирской землянки Рустам всё же не утерпел, спросил:

— Как же это вы, товарищ капитан, так рисковали?

— Чем рисковал? — не понял Солдатов.

— В деревню в одиночку ходили. Могли попасть немцам в лапы. Дед Тарас не великий защитник.

Солдатов рассмеялся.

Эх вы, разведчики! В ту деревню немцы забыли, когда наведывались. Да и как вы не заметали в ней партизан, кроме деда Тараса?

Рустам сконфузился. Вот незадача! Обвели вокруг пальца партизаны. Маскировочна у них первый класс.

Солдатов открыл дверь землянки, и разведчики очутились в просторной, жарко натопленной комнате. Стены её были обшиты пахнущими смолой досками. Чистота, порядок. Рустам увидел сидящего за дощатым, на козлах, столом пожилого майора, подтянулся, чтобы рапортовать о прибытии. Майор махнул рукой, поднялся, улыбаясь до ушей, шагнул к Рустаму…

Щепетильный в вопросах воинской субординации Солдатов с озадаченным видом смотрел на своего командира, тискающего в объятиях прибывшего из-за линии фронта разведчика. Рустам чуть не прослезился от радости. Пётр Максимович! Он самый. Весёлые, с прищуром, неопределённого цвета глаза, выпуклый лоб, толстые губы, раскатистый басок…

— Пётр Максимович!.. Пётр Максимович…, — Рустам ничего больше не мог произнести.

Рагозин выпустил, наконец, его, оглядел с ног до головы, одобрительно пророкотал:

— Ничего, парнишка. Кому война — мачеха, а тебе, видать, — мать родная. Настоящим солдатом стал. Выправка, взгляд… Орёл!.. Вот уж действительно чудеса. Эк тебя занесло куда, парень! В партизанскую глухомань, да ещё к знакомому командиру. Везунчик ты, Шакиров.