Анатолий Корольченко: Миусские рубежи

Дзот и в самом деле напоминал гнездо хищника, тревожившее всех вокруг и ставшее причиной гибели многих людей.

Артиллеристы открыли огонь. Разрывы густо ложились на скалах. Но едва орудия замолкали, как из дзота снова строчили пулеметы. Пули со звоном ударялись об орудийные щиты, взбивали на земле фонтанчики пыли, со свистом проносились над головами.

— И все же дзот нужно уничтожить, — сказал командир. Он посмотрел на капитана Серова: — Что думает разведчик?

— Думаю, что сделать это можно.

Гарнизон дзота был немногочисленный: пять человек. Жили гитлеровцы заведенным распорядком. Как только сгущались сумерки, двое из них с ведром и термосом направлялись к кухне.

В тот вечер, как всегда, фашисты ужинали вместе. Пустив в темноту для устрашения пару очередей, они уселись за стол. Один из гитлеровцев, завершив трапезу, подошел к амбразуре, прокричал:

— Эй, рус! Иди атаку! Рус!

Потом заправил ленту в пулемет, выпустил длинную очередь. Вытащил губную гармошку. Под ее аккомпанемент немцы затянули веселую песенку.

А в это время группа разведчиков во главе с капитаном Серовым переходила реку. Шли один за другим, стараясь не всплеснуть воду неосторожным движением.

— Эй, рус! — донеслось откуда-то сверху. — Рус!

Река осталась позади. Впереди группы шел сапер. Прежде чем сделать шаг, он прощупывал землю металлическим стержнем, выискивая мины.

Капитан Серов ставит разведчикам задачу. Лето 1943 г.

Пройдя немного, разведчики уперлись в каменную стену. Все правильно. Вышли, куда надо.

Стена уходила непроницаемой чернотой в звездное небо. Метрах в пяти над разведчиками росло дерево. Чахлое, искривленное, оно крепко вцепилось в скалу. Это одинокое дерево разведчики долго изучали накануне. Используя его, они намеревались взобраться на скалу. Один из солдат, размахнувшись, бросил вверх скрученную в кольцо веревку. Но она тут же упала к ногам.

— Не торопись, — посоветовал капитан Серов. — Бери правей.

Новый взмах. Конец веревки зацепился. Дважды потянули.

— Крепко. Давай первым…

Разведчик, забросив за спину автомат и сняв сапоги, стал подниматься. Сверху посыпались мелкие камни, но враги, увлеченные музыкой, видимо, не услышали…

В темноте разведчики наконец достигли входа в дзот. Дверь была приоткрыта. Из-за нее неслись звуки губной гармошки, смех…

Капитан Серов рывком распахнул дверь и швырнул гранату:

— Получайте, гады!

Взрывной волной дверь сорвало с петель.

— Проверьте пулеметы. Если есть уцелевшие, вывести из строя! — приказал капитан Серов. — И дзот взрывайте!

Взрывчатка довершила остальное…

Пока артиллеристы, автоматчики, саперы сражались с врагом на земле, в небе Миус-фронта дрались летчики 8-й воздушной армии. В мае 1943 года они сделали 2510 самолето-вылетов, в том числе 1144 ночных. За это время летчики уничтожили в воздушных боях и на земле 84 самолета, 155 автомашин, 179 железнодорожных вагонов, 18 орудий и много другой техники противника.

Активными действиями летчики наносили врагу ощутимые потери, вскрывали систему его обороны, разрушали укрепления, огневые позиции, уничтожали резервы. Почти ежедневно они навязывали врагу воздушные бои, не допуская бомбардировок наших наземных объектов.

Немецкие самолеты неоднократно пытались прорваться к железнодорожным узлам — Ростову, Батайску, Новочеркасску, через которые проходило снабжение войск Южного фронта, в том числе и оборонявшихся у Миуса. Большой воздушный бой произошел в районе Ростова и Батайска 25 марта. В нем участвовало с нашей стороны 43 истребителя, со стороны противника — 80 бомбардировщиков и 20 истребителей.

Первой вступила в бой находившаяся в воздухе четверка наших истребителей, возглавляемая гвардии капитаном Амет-Хан Султаном. Капитан, оценив обстановку, принял решение атаковать прежде всего бомбардировщики.

На флагманский самолет немцев устремились машины Амет-Хан Султана и его ведомого Борисова. Они открыли огонь, и «хейнкель», объятый пламенем, взорвался в воздухе. Среди немецких летчиков возникло замешательство. Экипажи фашистских самолетов начали беспорядочно сбрасывать бомбы. Преследуя врага, Амет-Хан Султан сбил «мессершмитт».

Вдруг загорелся самолет Борисова. Летчику искусным маневром удалось в воздухе погасить пламя. И снова его машина устремилась в атаку. У замыкающего четверку гвардии старшего лейтенанта Коровнина иссякли боеприпасы. Он смело пошел на таран «юнкерса», сбил его, но сам при этом погиб.