Олег Павловский - Не оглядывайся, сынок

Родители обижаются, что я отказался от завтрака. Обещаю наверстать в обед. Из квартиры исчезли многие дорогие мне вещи. Граммофон, сервиз, книжный шкаф вместе с книгами — все ушло в деревню, в обмен на молоко и картошку, или продано с рук на волнующейся с утра до ночи толкучке. В цене только съестное, предметы обихода почти никого сейчас не интересуют.

Иду к Вале. На меня, в штатском, никто не обращает внимания. Кепку напялил до ушей, чтобы не видно было остриженной под машинку головы.

Прежде в палисаднике перед домом Вали росли цветы. Сейчас, кроме узенькой тропочки от калитки к крыльцу, вся земля занята картошкой и репой. Я зову Валю, не заходя в дом. Но на мой зов выходит не она, а ее младшая сестренка Нина. С трудом узнав меня, говорит, Валя на заводе. Почему, удивляюсь, на заводе, если сегодня воскресенье? Нина как-то пренебрежительно взглядывает на меня: неужели, дескать, не понимаешь, что идет война и ни о каких выходных днях не может быть и речи. Да-да, это вылетело у меня из головы.

На завод, где работает Валя, меня не пускают и вызвать ее тоже отказываются. Если, мол, хочешь, жди до восьми вечера. Ага, а мне в шесть в городке быть. Доказывать, что я солдат, приехавший на несколько часов, опасно: отведут еще в комендатуру за то, что сменил военную форму на гражданскую. Топчусь с полчаса вокруг высокого кирпичного забора да так и ухожу ни с чем.

Город еще хранит следы прошлогодних бомбежек. Чернеют обугленные стены лесотехнического института, зияет огромная воронка во дворе краеведческого музея, где стоит английский танк времен антантовской интервенции. Особенно много разрушенных зданий в районе порта.

В полк я возвращаюсь с чувством неудовлетворенности проведенным днем. Всегда почему-то получается, что, ожидая многого, не получаешь в общей сложности ничего. И наоборот.

Только я вступаю на территорию военного городка, ко мне кидается сержант из второго взвода:

— Морозов!.. Где тебя черти носят? За тобой в город уже человека посылать собираются. В ленинскую комнату — бегом!.. Стой! Куда с судками, дай, сам отнесу.

Я отдаю сержанту судки и, подозревая что-то неладное, бегу в ленинскую комнату.

В коридоре сталкиваюсь со Славкой Суконцевым.

— Ну, вовремя! — выдыхает Славка. — Ротный за тебя старшине уже нахлобучку дал.

— Да что случилось?

— Пляши, в полковую школу переводят. По одному из каждого взвода.

Час от часу не легче! Полковая школа рядом, готовят в ней младший командный состав. Значит, еще три-четыре месяца муштровки? Ну, дудки!

— А если откажусь?

— Дураком на весь век останешься. Иди, тебя только и ждут. — Славка от души хлопает меня по спине, подмигивает, и мне кажется, что он знает куда больше, но не хочет или не имеет права сказать.

Нас ведут строем через дорогу, «сдают» вместе с толстым, под сургучными печатями пакетом дежурному офицеру полковой школы, тот велит нам ждать в коридоре, а сам с пакетом куда-то уходит.

Длиннющий коридор кишит незнакомыми курсантами. Мы стоим кучкой в дальнем углу. Курсанты почти одногодки, но что-то неуловимое делает их в моих глазах много старше. Как-никак — будущие командиры. Сейчас они явно чем-то взволнованы.

Я чувствую, что и в моей жизни сейчас произойдет или уже происходит что-то важное и повернет эта жизнь в иную сторону. Хуже от этого будет или лучше, меня меньше всего волнует. Я не пойму еще — наказанием считать мой перевод сюда или наградой.

— На-а плац… Повзводно … Стройся!

Курсанты в мгновение покидают казарму. Мы остаемся на месте.

— Вы что — особого приглашения ждете?.. В строй — бе-е-гом!

Я все еще ничего не понимаю.

Начальник школы поздравляет строй с успешным окончанием и зачитывает приказ о присвоении званий. Список длинный и утомительный.

Присвоить… старшего сержанта… сержанта… сержанта… старшего сержанта…

Ну, а я-то тут причем?!

— Морозову Алексею Петровичу — звание младшего сержанта…

Неужели не ослышался?

Курсанты совсем молоденькие, мальчишки совсем. Глаза, лица светятся, как после сданного на пятерку экзамена.

Я тоже, выходил, сдал. И даже на пятерку с плюсом. Вот, значит, в чем дело. Никакой дальнейшей учебы не предвидится, просто командование решило присвоить звания младших командиров лучшим бойцам полка.

Взводный говорил: кому много дается, с того больше спросится. Верно. Согласен. Попытаюсь не подкачать.

А после приказа — речь заместителя начальника школы по политической части, и в ней слова, которых мы с таким нетерпением ждали: