Семен Стрельцов - Белые призраки

…Исполнительный и всегда аккуратный, Станислав на сей раз подвел. В назначенный чекистами час дома его не оказалось. Майор Синцов и Трусковец, укрывшись под шатром огромных ветвей старого клена, стоявшего в глубине заросшего травой дворика, нервничали, часто курили, не зная, чем вызвано отсутствие хозяина.

А Станислав между тем задержался не по своей вине.

В этот день у него должна была состояться встреча с одним из клиентов, поставлявших «пану Стасеку» краденый табак. Клиентом этим был немецкий солдат Густав Вольпе, работающий на расположенной неподалеку станции метеорологической службы. Живой и проворный, Вольпе до войны был фотографом в одном из шикарных мюнхенских ателье, где часто снимались высшие чины гитлеровской авиации и абвера. Густав запомнился одному из офицеров военно-воздушных сил, и в результате этого вместо того, чтобы сражаться против советских войск на передовой, Вольпе устроился на метеостанции далеко от линии фронта. Втянув в спекулятивные сделки своего дружка каптенармуса Франка, он доставал Станиславу табак и сигареты.

Шустрые парни — Вольпе и Франк находились у начальства на хорошем счету, всегда были в курсе последних новостей и осведомлены о намерениях командования. Дружба Желондковского с этими немцами была полезной чекистам.

Выполняя задание Синцова, Станислав договорился с Вольпе о сегодняшней встрече у озера, возле большого старого дуба, и стоял там вот уже больше часа. Немец опаздывал. Станислав волновался, зная к тому же, что чекисты ждут его.

Стало темнеть. Накрапывал дождик. Наконец, запыхавшись, с большим свертком подбежал Вольпе:

— Прошу извинить, пане Стасек! Задержался по причине, от меня не зависящей. Вот, держите, тут сигареты, вчера получили из Лодзи…

— Не ожидал от вас, Вольпе, не ожидал, — недовольным тоном сказал Станислав. — Вы, всегда такой аккуратный, заставили меня ждать почти два часа. Нехорошо, Вольпе! Очень нехорошо!..

— Не гневайтесь, пан Стасек! Честное слово, вырваться раньше не мог. Срочное задание…

— Меня это не касается, — хмуро сказал Стасек, — я коммерсант, и для меня время дорого. Не жди вас тут, я бы сумел с выгодой продать два бочонка пива. Такую сделку проморгать из-за вас!

— Но поверьте, пан Стасек, я действительно был занят! Мы составляли срочную метеосводку для нашей авиачасти.

— Чего это вдруг такая срочность?

— Завтра у них вылет. Ходят слухи, скажу вам по секрету, что поблизости появилась русская партизанская банда. Бомбить ее будут. Вот и засадили нас срочно готовить сводку. А насчет того, что летчикам нужно запасаться первоклассным табаком, я вам в прошлый раз точно сказал — можете смело предлагать. И побыстрее: скоро их отправляют на фронт. Кстати, не забыли ли вы принести деньги за сигареты?

— Вот, возьмите.

— О-о-о, так много! — довольно улыбнулся Вольпе. — Надеюсь, пан Стасек, и в дальнейшем вам не придется обижаться на меня за качество товара… Итак, встречаемся через неделю здесь же в это же время?

— Хорошо. Только впредь будьте точны, Густав. Как говорят деловые люди, время — деньги.

— Еще раз простите, пан Стасек! Такая теперь пошла у нас кутерьма, что сами не рады. Начальство день и ночь теребит — «давайте метеосводки»… А тут еще новый аэродром готовят под Коршиком. И их будем обслуживать… Много работы, пан Стасек, времени совсем не остается.

— Итак, до среды?

— До среды, пан Стасек!

— Завтра вас немцы будут бомбить! — прибежав домой, взволнованно сообщил Станислав Синцову и передал содержание беседы с Вольпе.

Поздно ночью, усталые, забрызганные грязью, прискакали Синцов и Трусковец в село Бровно, где размещались штаб, главные силы партизанской бригады и обоз санитарной части. Нужно было предупредить командование о налете.

Утром партизаны и местные жители покинули Бровно, а в полдень на село налетели «юнкерсы».

Можно было представить, что случилось бы, если бы Синцов и Трусковец не успели вовремя разузнать о замысле противника!

Самолеты ходили над селом кругами, то удаляясь, то повисая над головой, и все сыпали и сыпали черные капли бомб. Улицы были вспаханы разрывами. Там и сям дымились подожженные избы, дворы были завалены оторванными от заборов досками, сломанными деревьями, битой черепицей, бревнами.

Село разбомбили, но ни один человек не пострадал от немецких бомб.

— Номер не удался, — смеялись над фашистскими летчиками партизаны.