ИванычЪ - К чему приводит ИДЕАЛИЗМ или любовь к стране ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

А после ужина, вместо личного времени чистка оружия, снаряжения и приведение себя в порядок. Под командованием офицеров и прапорщиков, т. е. молодых не припахать. Заполночь затягивалось. Прикиньте, какое настроение было на следующий день у наших командиров?

Потом, конечно, какие-то разговоры шли. Но это было нереально, с нашей точки зрения.

И вот однажды, на исходе моего второго периода, когда Вова уже стал НШ батальона, а ротой командовал старлей Арахискин…(полный антипод и морально блатной …) мы прорвались. Всей ротой. Шли с завтрака, в воскресенье. А шли мимо штаба полка. А около штаба стоял командир полка и наш комбат. Беседовали о чём-то своём, командирском. Вот командир полка и решил поздороваться. Му…..комольный комбинат! Ну, чего солдата после воскресного завтрака трогать. А потом полк то истребительный, авиационный … ну чего ты в наши сухопутные дела лезешь. Вообщем поздоровались мы плохо, вразнобой. Старшина решил прогнуться или исправить положение… кто его знает, чего он хотел, но последовала команда "Запевай". И запеть получилась только с третьего раза. И это рота, которая при Щенникове пела лучше всех в батальоне. Прорыв по полной. А в строю шли ещё не уволенные в запас "гражданские". До первой партии оставались… часы, практически оставались до первой партии.

Пришли мы в батальон. Комбат уже встречает на крыльце штаба. Рядом Вова. Он Вове при всех, т. е. при роте, кидает замечание, что, мол, вот ушёл ты, и в роте порядка не стало. Может надо, тебя обратно на роту? Рано, наверное, повысили.

Ну, сказал и сказал.

А день тот был праздничный. Отмечали мы, кажется, то, что батальон стал отличным, по результатам проверки. А как в армии такие вещи отмечают …? Правильно, с утра спортивный праздник, после обеда подведение итогов до ужина, после ужина кино. А что? Праздник ведь. Поэтому и начальство всё собралось в батальоне.

Я долго рассказывать не буду. Ибо не очень хорошо помню, потому что периодически терял сознание, как мне кажется.

Поэтому отрывочно…

Только пришли в роту, только расселись в курилке перекурить и переварить сытный и вкусный воскресный завтрак, смотрим, бежит, как всегда боком, по крабьи, подпрыгивая…, именно бежит, а не идёт наш сладкий Арахискин. И лицо у него какое-то такое, ни счастливым, ни весёлым назвать, то лицо было нельзя. Озабоченное какое-то было лицо и обиженное. Не добежав ещё метров пятьдесят до казармы, закричал Арахискин визгливо и как-то затравлено:

— Рота!!! Строиться для получения оружия!

Старики тут же помрачнели лицами:

— Всё! Аллесссссс!!! — свистяще сказал Гога и то ли посоветовал, то ли приказал. Но каким-то тихим и зловещим тоном, — Бегом!!!

Что удивительно все моментально побросали окурки, и деды и гражданские. Минуты не прошло, рота стояла навытяжку в коридоре у оружейки.

Арахискин уже вскрывал с дежурным пирамиды. Сам! И очень сильно суетился. А мы, в гробовом молчании, стояли и не шевелились. Что-то назревало. Только вот что?

— Рота!!! Смирно!!! — в роту неторопливо и как всегда широко и открыто улыбаясь, вошёл Вовка.

— Товарищ, капитан! Во время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по роте и командир роты заняты выдачей оружия!!! — прокричал рапорт дневальный.

Из оружейки, навстречу Щенникову выскочил Арахискин:

— То…., - но Вова отмахнулся.

— Всё в строй! Сто процентов! С оружием, снаряжением,… по полной! Две минуты — и, спокойно вышел обратно на крылечко.

Мы показали чудеса перевыполнения существующих нормативов, но через две минуты рота стояла у казармы, полностью готовая выполнить любую задачу, так сказать, партии и правительства.

— Офицеры в строй! Командовать буду я!

Все наши командиры встали в строй. А так как день воскресный, и праздничный, то были одеты наши командиры соответственно, т. е. в повседневную "вне строя" форму одежды. Это значит в туфлях и в брюках навыпуск, или "об землю", как их называли.

— Напра-Во! С песней! Шагом… Марш!

От первого шага, казарма вздрогнула! В смысле здание.

— Стой! — мы замерли. — Я же сказал, офицеры, занять место в строю. — Голос Вовы был тих и спокоен. Командиры наши быстренько выстроились в одну шеренгу впереди роты, и только ротный остался около НШ.

— Арахискин! — грохнуло внятно и резко, — командую я!

Было такое ощущение, что ротного перенесло по воздуху, так быстро он оказался впереди строя.

— С песней! Шагом… Марш! И опять здание казармы содрогнулось!