Владимир Першанин - Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник)

Высота насыпи, учитывая низину, с нашей стороны составляла метров восемь. Деревянные вагоны катились, выбрасывая бойцов сквозь открытые двери. Тяжелые платформы с орудиями и снарядными ящиками устояли на рельсах и не дали головным вагонам стащить остальной эшелон. Состав замер, бойцы выскакивали из дверей и разбегались. Выгоревшая степь мгновенно покрылась людьми в новенькой красноармейской форме, которая совершенно не защищала их в выгоревшей степи.

Ближайший к нашему лесному островку вагон перевернулся на крышу, вокруг него ворочались придавленные, оглушенные падением люди. Кое-кто вставал, но большинство подняться не могли. Очередная бомба взорвалась рядом с паровозом, другая разнесла в щепки платформу. Пушка, летевшая под откос, сначала потеряла колеса, затем отлетела станина. Массивный ствол, крутнувшись, догнал смертельным ударом бегущего красноармейца, отбросив его на несколько метров. Осколки бомб проделывали огромные дыры в неподвижных вагонах, однако люди из них уже выскочили.

Второй акт трагедии переместился от насыпи в степь. Высыпав восемь или десять тонн бомбовой начинки, самолеты принялись гоняться за людьми. «Юнкерсы» не сумели уничтожить воинскую часть осколочными бомбами, теперь торопились наверстать упущенное огнем пулеметов. Все происходило знакомым способом. Пикировщики включили сирены, подгоняя людей, и падали сверху, полосуя цель спаренной носовой установкой. Когда, мелькнув серебристым пузом, самолеты выходили из пике, начинали свою работу два пулемета в задней части двухместной кабины.

Они бы резвились долго, хватало и топлива, и патронов, охота за людьми будоражила. Адреналин, вброшенный в кровь, заставлял летчиков не только пикировать, но и в азарте выделывать на подъеме фигуры высшего пилотажа. Так, между прочим, надолго не отвлекаясь от основной работы. Люди, теряя разум от воя машин и треска пулеметов, делали круги, возвращаясь снова к насыпи. Это облегчало работу пилотам, но неожиданно возникло препятствие.

Ударила с новой силой счетверенная установка «максимов» на платформе. Она стреляла в борт и хвост самолетов, когда те выходили из пике. Пулеметчики оказались не только опытными, но и смелыми. Они воевали в одиночку, возвышаясь над опрокинувшимся паровозом и горевшими вагонами. Калибр, хоть и мелковатый для бронированных пикировщиков, срабатывал в умелых руках неплохо. Один из «Юнкерсов», получив десяток пуль в корпус, взвился, как пришпоренный. Другой, не обращая внимания на русские пулеметы, гнал перед собой толпу красноармейцев. За эту самоуверенность расплатился стрелок в задней части кабины. Пули размолотили стекло, спаренный пулемет задрался вверх. Досталось и пилоту, который все же справился с управлением и повел рыскающий «Юнкерс» прямиком на свой аэродром.

Зенитчики быстро сменили расстрелянные ленты и разогнали не слишком быстроходные «Ю-87» точными очередями. В шайке самолетов возникла минутная растерянность. Пули попадали в крылья, пробивали борт, опасно стучали в кожух мотора. Смелость зенитчиков спасла немало жизней. Четыре машины сразу бросили свою работу и в дружном негодовании на фанатиков, не желавших безропотно умирать, обрушились на зенитную установку. Пулеметные трассы дырявили в клочья кожухи «максимов», выбивали из зажимов ленточные коробки. Три пулеметчика успели нырнуть под вагон. Их пытались догнать очередями с разных сторон, забыв о разбегавшихся красноармейцах. Пули вколачивались в дощатый настил платформы, плющились о железные колеса, в разные стороны летело древесное крошево и крупные щепки.

Не сумев достать русских пулеметчиков, пилоты расправились с зенитной установкой. «Максимы» перекосило, борта платформы светились многочисленными пробоинами. После чего четыре самолета прошлись над степью. Остатки боеприпасов достали несколько бедолаг, продолжавших бежать, затем «Юнкерсы» еще раз попытались испугать степи воем моторов и потянулись на базу.

Победу над вражеским эшелоном безнадежно испортили русские пулеметчики. Эскадрилья «Ю-87» возвращалась потрепанной стаей. Давно исчезли две поврежденные машины. Следом за тремя «Юнкерсами», пытавшимися делать вид, что все нормально, рыскал отставший собрат, за ним тянулась дымная полоса.

Возле насыпи началось шевеление, вставали уцелевшие бойцы, еще не веря, что остались живы. К эшелону тянулись людские цепочки, хотя существовала опасность повторного налета. Ковыляли и ползли раненые, в основном тяжелые. Младший лейтенант Шмаков в очередной раз доказал, что не зря его повысили из рядовых окруженцев до командира роты. По его распоряжению мы стали помогать раненым.