Александр Терентьев - Золотой мотылек

Где-то в тех же краях затерялась маленькая деревушка Герасимовка, по пыльным улочкам которой бегает еще никому не известный мальчонка Пашка. Это чуть позже взрослые дяди сначала невольно бросят его под нож убийц, потом сделают из него пионера-героя, а еще позже объявят «стукачом и мерзким доносчиком». А пока Павлик Морозов помогает взрослым в поле, гоняет лошадей в ночное, ворует с мальчишками яблоки, ловит раков и лучшим лакомством на свете считает молоко с хлебом – с хорошо пропеченной черной горбушкой, щедро натертой чесноком и присыпанной крупной солью…

Дамочка-секретарь неопределенного возраста «слегка около сорока» на секунду прекратила терзание потрепанного «Ундервуда» и, равнодушно скользнув взглядом по малиновым петлицам с двумя кубиками, суховато сообщила:

– Проходите – товарищ Алкснис ждет вас…

Кабинет зам. начальника губотдела ГПУ был невелик – стол с неизбежными письменным прибором и лампой под зеленым стеклянным абажуром, пара стульев, железный ящик сейфа да вешалка с сиротливой шинелью. Хозяин кабинета, довольно-таки костлявый и, вероятно, высокий мужчина в такой же, как и у посетителя, темно-зеленой гимнастерке с накладными карманами и темно-синих галифе с малиновым кантом – вот разве только сукно получше да в петлицах по начальственному ромбику – блеснув круглыми стеклами очков в тонкой стальной оправе, радушно пригласил, прерывая официальный рапорт:

– Здравствуйте, товарищ Орехов, вижу, вижу, что «прибыл». Присаживайтесь… Вот, ознакомьтесь… – Замнач протянул Орехову несколько листочков бумаги и неторопливо закурил, рассеянно понаблюдал за голубовато-серыми струйками дыма и через несколько минут поинтересовался: – Ну, как? Что вы обо всем этом думаете?

– А если это просто провокация? – Орехов осторожно тронул листочки. – Неизвестный «доводит до сведения органов ОГПУ», что доверенное лицо Агафона Фаберже нелегально повезет чуть ли не ведро бриллиантов и прочих ценностей в Харбин, чтобы уже оттуда переправить их в Финляндию, куда этот самый Агафон сбежал еще пару месяцев назад. Что же он – пустым ушел? А несметные ценности доверит какому-то курьеру?

– В том-то и дело, что почти «пустым»: несколько безделушек да коллекция марок – правда, очень, говорят, дорогая. А «несметные сокровища Фаберже» где? Что-то наши чекисты еще в восемнадцатом-двадцатом изъяли, часть дипломаты датские вульгарно сперли… Сам Карл Густавович умер в двадцатом в Лозанне. В нищете, кстати! Сыновья – Александр, Евгений и Николай эмигрировали. Пусть что-то они с собой увезли, по-мелочи… Младший Агафон работал у нас оценщиком в Эрмитаже – по приказу Троцкого ему вернули коллекции, мебель и черта лысого, а все равно ушел, контра! Но пустой ведь ушел! Марки, пусть и дорогие, – это тьфу! Где остальное?! Говорят, у доверенных лиц, которые своих «друзей и отцов родных» и обобрали… Одна история с чемоданом бриллиантов, якобы спрятанных этим… как его… Евгением на какой-то даче в Левашово под Питером, чего стоит! Чекисты все перерыли-проверили – пусто!

– Так если «нигде и ничего», так, может быть, это… донесение и не врет? – Орехов еще раз пробежал взглядом по строчкам. – Мы на финской границе курьеров ловим, а они решили всех перехитрить – кружным путем пойти. Резон. А вот этот… Марк Наумович Штейн – мол, он работал у Фаберже и может опознать курьера… некоего Лещинского. А есть вообще-то такой?

– Есть… – Замнач нажал крохотную кнопочку у края стола, и тут же в кабинет неслышно вплыла дамочка из приемной. – Штейна привезли? Пригласите… вежливо. И чаю нам!

Марк Наумович Штейн оказался сухоньким старичком в чуть мешковатом, но опрятном костюме, в чеховском пенсне, за стеклами которого настороженно-опасливо щурились умнющие глаза много повидавшего и давно уже ничему не удивляющегося человека. Сходство с великим доктором и писателем дополняла ухоженная шевелюра и бородка аккуратным клинышком. «Интересный дед… А борода-то как у товарища Калинина… Вроде бы на контрика не очень-то похож…» – Орехов не скрываясь оглядел старика и остался в общем-то доволен.

– Здравствуйте това… или гражданин начальник? Осмелюсь полюбопытствовать, за что меня арестовали? – Штейн суетливо пробежал руками по карманам. Извлек большущий платок и нервно промокнул совершенно сухой лоб.

– Ну что вы, товарищ Штейн! – голос Алксниса звучал дружелюбно и чуточку укоряющее. – Никто и не думал вас арестовывать. Но если честно, то пригласили мы вас в надежде на вашу помощь. Вот ознакомьтесь, пожалуйста…

Читать дальше