Владимир Першанин: Танкист-штрафник. Вся трилогия одним томом

— Ремонт так ремонт, — пожал я плечами. — Мне-то какое дело!

Из девочек нашей группы на меня заглядывалась худенькая и невзрачная, как казалось мне, Лена Батурина. Старалась сесть поближе на лекциях, угощала домашними пирожками. Изредка я провожал ее домой, но дальше этого дело не шло. Правда, на втором курсе у меня чуть не случилось настоящее любовное приключение.

Поселок Красноармейск тогда не входил в черту Сталинграда, и мне полагалось место в общежитии. Пригородный поезд от нас шел в центр два с лишним часа, и я приезжал домой только с субботы на воскресенье. Запасался картошкой, крупой. Но ездить домой каждую неделю не получалось: то соревнование, то воскресник. Когда продукты из дома заканчивались, а денег оставалось совсем немного, мы с дружком, Костей Серовым, покупали в киоске хлебозавода на ужин по паре теплых булочек. Нести их в общежитие не хватало терпения. Мы тут же проглатывали по одной булочке, затем шли к тележке с газированной водой. Выпивали по стакану газировки с малиновым сиропом и доедали оставшиеся булочки.

Кругленькая смешливая продавщица любила с нами поболтать, отдавая мне явное предпочтение. И сиропа наливала больше, так что мне было неудобно перед Костей. Я уже не помню имени продавщицы, но жила она в частном доме на Дар-Горе. Я проводил ее после работы раз и другой. Мы целовались с ней на лавочке, и она тяжело дышала, обмякая под моими руками. Была весна сорок первого года. Мне исполнилось восемнадцать. Никакого любовного опыта я не имел, а то бы понял, что моя подружка готова к более близким отношениям. Я чего-то испугался и в очередной раз не пришел на свидание.

До войны оставалось совсем немного. После первого курса, летом сорокового года, многих студентов призвали в армию, но наш факультет не тронули. Может, потому, что парней у нас было раз-два и обчелся. Пообещали, что мы будем проходить усиленную военную подготовку. И действительно, весь второй курс мы много занимались военным делом. Дотошно, в теории и на практике, изучали химическую защиту. Возились с противогазами, зубрили свойства ядовитых веществ. Далась же кому-то эта «химия»! На фронте она нам не пригодилась. Стреляли в тире из малокалиберки и сдали нормы ГТО. Очень не любили строевую подготовку, но военрук гонял нас упорно и кое-чему научил.

Один из преподавателей читал нам лекции по военной тематике. О наших танках и самолетах, о немецкой технике. Кто как, а я слушал с интересом, задавал вопросы. На этих лекциях я впервые услышал названия танков: Т-26, БТ-5, БТ-7. Никогда бы не подумал, что мне придется пройти войну танкистом. Факультет ведь филологический, уклон был больше на политическую подготовку. Нам прямо говорили, что в случае чего мы станем политруками (почти комиссары!), комсоргами, «понесем слово партии в красноармейские массы».

Теперь про своих однокурсников. Крепче всего мы подружились с Костей Серовым и Адиком Закутным. Закутный переживал из-за своего имени. Дело в том, что его полное имя звучало как Адольф. Адольф Сергеевич Закутный. Назвали его так в честь немецких революционеров двадцатых годов. Да и вообще, имя Адик было тогда довольно распространенным. Официальное отношение к Гитлеру в конце тридцатых годов было нормальное, но слово «фашизм» не нравилось никому. Ходили слухи, что, несмотря на пакт о ненападении, война с фашизмом неизбежна.

Преподаватели называли нас чаще по фамилиям, но нередко и по именам. Адька терпел, но, когда слышал, что его называли Адольф, краснел и едва не подскакивал.

Словно предчувствуя войну, несмотря на заключенный мир с немцами и совместные военные парады в Бресте, Адик добился через отца, который занимал какую-то должность, чтобы в паспортном столе его имя поменяли на Павел.

— Хочу носить имя Павла Корчагина и быть на него похожим, — заявил он на комсомольском собрании.

Сказано было с излишним пафосом. Мы тоже хотели быть похожими на Павку Корчагина. Ну и что такого? Обязательно повторять это?

Из ребят хорошо запомнил я Петю Маленького и Петю Большого. Фамилии, к сожалению, забылись. Оба были хорошие простые ребята. Петя Большой считался лучшим спортсменом на курсе. Занимался лыжами, многоборьем, футболом и выступал за институт сразу по нескольким видам спорта. Не хочу перечислять много имен и фамилий. Назову, пожалуй, Игоря Волошина. Он был высокий, спортивно сложенный, хорошо одевался. Был из благополучной городской семьи. Ко мне он почему-то относился с открытым пренебрежением. А может, я ошибаюсь и наговариваю на него? Наверное, относился он просто безразлично, и меня это задевало. У него была своя компания, куда была, кстати, вхожа Алла Бердникова. Они собирались по субботам в чьей-то просторной квартире, с вином, музыкой, хорошей едой, танцевали. Многие завидовали и мечтали попасть на такую вечеринку.