Василий Ардаматский - Безумство храбрых

Долгое время в лагере не знали, что случилось с Вальтером Шеккером. Просто появился новый начальник политического отдела Гельмут Рунге, а куда девался прежний, неизвестно. Гестаповцы ждали, что об отравлении их начальника заговорят в пещерах, и это подтвердило бы их подозрения, что Шеккер отравлен Демкой по заданию подпольщиков. Подпольщики заблаговременно подумали об этом и держали язык за зубами. Баранников заявил капо о пропаже Демки и каждый день спрашивал, не нашли ли парня. Капо сначала всполошился. Он думал, что Демка совершил побег, но вскоре говорить о побеге перестал...

Как раз в эти дни произошел отбор заключенных, которым предстояло работать на заводе. Это событие заслонило собой все остальные. Подпольщики сделали все, что могли, для спасения большего количества заключенных. Стеглик, рискуя, включил в список несколько сот человек, якобы имеющих технические специальности. Около ста человек удалось спрятать в пещерах в день отправки из лагеря обреченных.

Подземный завод открывали в солнечный весенний день., Была суббота. Начальство, видно, торопилось на отдых, поэтому никаких особых торжеств не устраивали. Приехавшие на автомашинах представители фирмы исчезли в подземелье, сопровождаемые главным инженером Гроссом, и спустя минут тридцать уехали. Завод начал работать...

Баранникова назначили бригадиром токарей. В его ведении было три токарных станка, три токаря и два подсобных рабочих.

Одним из них стал появившийся спустя две недели Демка. Парня было не узнать. Озорные огоньки в его глазax погасли, голова подергивалась и с левой стороны точно мукой была присыпана — Демка поседел. Его упорно подозревали в отравлении Шеккера и пытались вырвать у него признание. Но Демка все выдержал, мучителей своих перехитрил, и на виселицу пошел шеккеровский денщик.

Всю смену Демка молча ходил от станка к станку, подавал токарям заготовки, подметал стружку. Баранников понимал парень в таком взвинченном состоянии, что каждую минуту может совершить безрассудный поступок. Когда Демка видел гитлеровцев, у него глаза загорались такой яростью, что Баранникову становилось страшно за него.

Все три токаря из бригады Баранникова были поляки. Мрачно молчаливые парни лет по двадцати пяти. Держались они с Баранниковым настороженно.

На всех трех станках изготовлялась металлическая деталь, имевшая форму конуса. В широкой ее части вытачивалось углубление, из которого к вершине конуса просверливалось сквозное гладкое отверстие. Утончение конуса переходило в стержень, на который наносилась очень тонкая резьба. Обработка детали требовала от токарей большого мастерства, и надо отдать должное полякам — работали они виртуозно.

Детали относили в главный цех сборки специальные работники. Готовую продукцию заключенные пи разу не видели. По ночам ее увозили на поездах, которые подходили вплотную к заводу. Баранников сделал вывод, что в подземелье изготовляются тяжелые артиллерийские снаряды.

Спустя два месяца произошло событие, которое резко изменило всю жизнь Баранникова. Однажды утром в цехе появился Стеглик. Улучив удобную минуту, он подошел к Баранникову и сказал:

— В ближайшее время небольшую группу заключенных инженеров переведут в общежитие на поверхности. У немцев не хватает своих специалистов, и они хотят приласкать вас.

— Что будет с Демкой? — встревожился Баранников,— Ведь его без присмотра оставить нельзя.;

— Временно я устрою его на кухню, а потом посмотрим...

Спустя три дня инженеров переселили в общежитие. Но это совсем не означало, что они стали свободными людьми. После работы у выхода из-под земли их поджидали лейтенант и два солдата. Инженеры на ходу строились в небольшую колонну по два человека в ряду. Впереди шел лейтенант и один солдат, светивший фонарем. Другой солдат замыкал шествие. Вокруг непроглядная темнота. От свежего воздуха кружится голова и слезятся глаза. Люди идут молча, спотыкаются. Хорошо, что идти недалеко. Двухэтажный деревянный барак, где жили инженеры, стоял в лесу, метрах в семистах от завода. Приблизившись к дому, инженеры также на ходу перестраивались в цепочку по одному, и лейтенант, стоя у дверей, громко их пересчитывал. Внутри дома их встречал уже другой конвой — тоже два солдата. Один из них всю ночь находился в коридоре первого этажа, другой — на втором.

Если кто-нибудь из инженеров хотел пойти в туалетную комнату, он должен был приоткрыть дверь и позвать солдата. По утрам конвойные на обоих этажах устраивали неизменную забаву — с диким криком бежали по коридору и ударом ноги распахивали двери комнат.