Семен Кувшинов: У стен столицы

Видно, так уж обострена память. Часто и незначительный на первый взгляд штрих воскрешает в сознании волнующие события, участником и свидетелем которых был.

Мне недавно довелось увидеть идущих в строю воинов — рослых, подтянутых, ладных, в черных беретах и с якорями на рукавах. А вскоре мой слух тронула поплывшая над рядами марширующих памятная со времени Великой Отечественной войны песня.

Я невольно остановился. Замедлили шаг многие прохожие. Среди них, наверное, были и те, кто немало путей-дорог прошел в ногу с песней в годы войны, и те, кого ее горячее дыхание коснулось в тылу. Находились среди любопытствующих и совсем юные зрители, которые знали о минувшей поре лишь по рассказам своих старших братьев и отцов. В их широко и доверчиво раскрытых глазах светилось удивление. Чудо-то какое! Словно вдруг ожили кадры фильмов «Мы из Кронштадта», «Оптимистическая трагедия». Сновали тут и вездесущие мальчишки. Они по пятам преследовали строй.

Шла морская пехота. Шли хранители славы доблестных русских матросов, самоотверженно сражавшихся с неприятелем у мыса Гангут в Балтийском море в 1714 году, при штурме сильнейшей крепости в Средиземном море на острове Корфу в 1799 году, до последнего дыхания отстаивавших Севастополь в 1854–1856 годах. Шли наследники немеркнущих традиций моряков, которые по воле партии более чем полвека назад оставили палубы линкоров, крейсеров, миноносцев, чтобы штурмовать оплот старого мира — Зимний, биться в «степи под Херсоном» в отряде легендарного матроса Анатолия Железнякова, гнать прочь с нашей земли белогвардейцев и интервентов. Взору окружающих предстали преемники и продолжатели дела тех, кого Родина позвала в грозный час с моря на сухопутный фронт, чтобы грудью отстаивать Москву, Ленинград, Одессу, Севастополь, Новороссийск, Сталинград, Заполярье. Проходили матросы, принявшие знамя бессмертных героев — морских пехотинцев Цезаря Куникова, Николая Вилкова, Константина Ольшанского, Евгения Никонова, Галины Петровой, всех отважных сынов и дочерей нашей Родины, не щадивших жизни во имя победы над врагом в Великой Отечественной войне.

Возвратившись домой, я раскрыл записную книжку, неразлучную спутницу войны, вчитался в ее пожелтевшие страницы, живые свидетели той поры, и время отодвинулось более чем на 28 лет.

Октябрь 1941 года. Немецко-фашистские захватчики, сосредоточив на московском направлении почти половину всех сил и боевой техники, имевшихся на советско-германском фронте, устремились к столице нашей Родины. Наступление преследует решительные задачи и цели. В гитлеровских планах «молниеносной войны» против нашей страны Москве отводится особое место. Москва — это мозг и сердце Советского государства, крупнейший индустриальный, научный и культурный центр. С падением ее противник связывает окончание войны в свою пользу, прекращение сопротивления советского народа. Для осуществления бредовых планов фашисты не гнушаются никакими средствами. «Москва должна исчезнуть с лица земли», — заявляет кровавый маньяк Гитлер. И чтобы привести свои планы в исполнение, враг лезет напролом. Ценой огромных потерь ему удается прорвать наш Западный фронт. Над Москвой и страной нависает грозная опасность.

В эти тревожные дни Коммунистическая партия и Советское правительство призвали наш народ остановить врага во что бы то ни стало и нанести ему сокрушительный удар на подступах к столице. Как клятва всех ее защитников, всех советских людей прозвучали полные глубокого смысла слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва». Весь огромный город от мала до велика, весь советский народ встали на защиту своей страны, своей столицы.

Как раз в эти дни на кораблях и в частях Тихоокеанского флота провожали моряков, добровольно уходивших на сухопутный фронт. Провожали спокойно и тихо: надо, по известным причинам, соблюсти скрытность в переброске войск с востока на запад. Однако в кают-компаниях, как правило, собираются те, кто отъезжает, устраиваются короткие деловые митинги. Сегодня такой митинг на минном заградителе «Теодор Нетте».

Корабль этот носит имя советского дипкурьера. Защищая дипломатическую почту, Нетте погиб от руки наемника одной из капиталистических держав. Именем Теодора Нетте был назван пароход на Черном море. Затем этот пароход переоборудовали в минный заградитель и перевели на Тихий океан.