Вадим Собко - Избранные произведения в 2-х томах. Том 1

— А кто вернёт мне два года?

— Я понимаю ваши чувства.

Прокурору в последний месяц уже много раз приходилось слышать подобные слова, он привык к ним и не обижался. Сидоренко очень хотел сказать что-нибудь злое, колкое, хотя он хорошо понимал, что Медведев не имел никакого отношения к его делу. Злость сжимала горло, и нужное слово явно не находилось, а просто выругаться он не мог себе позволить. Прокурор смотрел на него сочувственно, понимающе, и это раздражало ещё больше.

«Вот посадить бы тебя годика на два, узнал бы…» — подумал Сидоренко, но сдержал себя и только сказал:

— Благодарю за хорошие вести и за помощь. Всего лучшего.

— Всего лучшего, — вежливо ответил Медведев.

Кирилл подошёл к дверям, взялся за ручку, но остановился.

— А бабку Галчиху тоже выпустят?

— Нет. Вы ошибаетесь, если думаете, что мы теперь всех выпускаем.

Через час, получив все документы и почувствовав себя равноправным гражданином Советского Союза, он вышел из прокуратуры. Теперь, когда невиновность его была не только признана, но и зафиксирована документально, чувство несправедливости и обиды стало особенно острым. Но держалось это настроение недолго. Справку в кармане пиджака он ощущал всё время и всё более широко шагал к дому Железняков. Он бывал тут часто, почти ежедневно, но никогда так не хотелось скорее очутиться на третьем этаже, увидеть Марину. Он с разбегу проехался по блестящей, хорошо наезженной подошвами школьников дорожке, чуть не упал, взмахнул руками, удержался и счастливо рассмеялся.

Когда Кирилл вошёл, Иван собирался идти в школу, а Марина убирала в кухне. Железняк встретил друга вопросительным взглядом.

— Всё в порядке, — ответил Кирилл.

— Что в порядке? — входя, спросила Марина.

— Всё, — засмеялся Железняк и вышел.

Марина с Кириллом остались вдвоём.

— Ну, гляди, Марина, — Кирилл одной рукой обнял девушку, а другой достал справку, — читай!

Марина прочитала и заплакала.

— Ну, не плачь! — засмеялся Кирилл.

— Это сейчас пройдёт, не обращай внимания, — говорила девушка, плача и смеясь одновременно.

— Когда же наша свадьба, Марина? — тихо спросил Кирилл.

Лицо и шея девушки начали медленно розоветь, покраснели, запылали огнём. Марина поглядела Кириллу в глаза и ответила:

— Когда хочешь.

Последнего экзамена по математике Иван боялся больше всего. Задача была сложная и путаная: геометрия, тригонометрия и алгебра вместе. И хотя подобные уже приходилось решать, всё-таки нет уверенности, что эту задачу удастся решить правильно, не ошибиться в длинных подсчётах.

Он ещё раз взглянул на условие. Приятное это чувство, когда понимаешь дорогу, по какой нужно идти, ясно видишь все западни, хитроумно расставленные составителем задачника. И всё-таки страшно, так страшно, что дух захватывает.

Иван низко склонился над партой, углубившись в расчёты. Через полчаса задача была решена. Даже не верится, что всё вышло правильно. А может, здесь ловушка? Надо ещё раз проверить! Нет, всё верно. Он взглянул налево, где сидела Саня. Встревоженные, испуганные глаза девушки горели, лицо побледнело.

— Что с тобой? — прошептал Иван.

— Ничего не понимаю. Не выходит.

— Покажи.

Лёгким движением Саня придвинула к нему тетрадь. Иван посмотрел ход решения — всё верно, чего же боится Саня?

— Всё верно.

— Нет, не выходит, — прошептала девушка.

Иван внимательно проверил расчёты, улыбнулся, написал: «Тринадцать минус семь будет шесть», — и пододвинул девушке тетрадь.

Саня взглянула и прошептала, багровея:

— Вот идиотка!

Иван переписал начисто свою работу, подписался: «Ученик десятого класса Калиновской школы рабочей молодёжи Иван Железняк», поставят жирную точку.

И сейчас, когда всё уже позади, когда последняя точка поставлена, кажется, что бессонные ночи не приносили усталости, уроки, задаваемые домой, выполнялись между прочим и последняя задача на экзамене была неожиданно лёгкой.

— Ты уже кончил? — спросила Саня, встав с места. — Пошли сдавать?

— А у тебя всё верно?

— Всё. Пошли!

Они сдали свои тетради и вышли из класса. Прощай, школа! Будет ещё выпускной вечер, но уже не придётся ходить сюда пять раз в неделю и учить по ночам уроки. Это было очень трудно, не будем скрывать, но вспоминать об этом легко и даже весело.

Вместе вышли из школы. В классах ещё шли испытания, окна светились ярким, далеко видным светом, и высокий светлый дом плыл в темноте ночи, как сказочный корабль.