Сергей Маслов - Тайны и судьбы мастеров разведки

Борис Соломатин поясняет:

— Если бы даже он не передавал нам документы, уже сам факт его пребывания на «Нимице» и, что особенно ценно, на штабных кораблях представлял бы для нас инте­рес —любые факты, детали, атмосфера в экипажах. Но нам не до мелочей было. В его распоряжение попадала масса секретнейшей документации. И он ее фотографировал. А уж по этой части Соутер был спец.

Из беседы с Борисом Соломатиным я понял, что наша разведка чуть ли не через плечо заглядывала командующе­му 6-м флотом адмиралу Кроу. Подписанные им приказы и распоряжения попадали практически одновременно и к тем, кому они были адресованы, и к нам. Становились известными мобилизационные планы и планы действий на случай войны. Мы четко отслеживали перемещения авианосных групп и атомных подводных лодок. Интересно было следить и за учебно-боевыми операциями. Ведь это было не что иное, как репетиция действий в военное время, в ходе которых отрабатывались различные варианты раз­вития обстановки. Благодаря Соутеру мы знали рубежи или пороги, за которыми, по мнению американцев, возникала необходимость применения ядерного оружия. Ведь зная, где находится ядерный порог, мы имели ясное представ­ление о том, как далеко мы можем идти вперед в случае кризисной ситуации без того, чтобы противник прибегнул к последнему средству.

.. .После демобилизации Соутер возвращается в США, учится в университете в Норфолке. Продолжает изучать русский язык. Ждет допуска к работе с документацией высшей степени секретности, чтобы поступить на работу в военно-морской центр но ведению разведки в Европе и Атлантике — FICEURLANT. Ждет целый год и благопо­лучно проходит сквозь сиго всевозможных проверок.

— Интересно, как они проводятся у американцев? — спрашиваю я четырежды резидента. — Родословную до седьмого колена проверяют?

— Нет, так глубоко в генеалогию там не вдаются, хотя определешше анкетные данные тоже требуют. Что касается проверок, то там широко распространена практика опро­са знакомых и выяснения их мнения о данном человеке. Во-вторых, существует система финансовых проверок: нет ли превышения расходов над личными доходами.

И плюс к этому детектор лжи, или, как его еще называют, полиграф.

— Насколько сами вы верите в серьезность этой про­цедуры? Есть ведь и скептики. Соутер, как и некоторые другие, сумел перехитрить полиграф.

— Мнения расходятся. Но я бы эту процедуру ввел и сделал бы ее регулярной для лиц, работающих на особо чувствительных для безопасности страны направлениях. Ведь в основу работы полиграфа положен принцип фик­сации нервозности или спокойствия человека. Сам факт нервозности еще не свидетельствует о том, что человек предатель или, скажем, преступник. Но в сумме с какими-то другими данными он может на что-то указывать. Но когда ФБР заявляет, что точность проверок на детекторе лжи составляет 95 процентов... Я в это не верю.

...Разведцентр FICEURLANT. Каменный мешок. Ло­вушка для шпионов. Огромное двухэтажное кирпичное здание. Ни одного окна. Чтобы компьютеры не перегре­вались, на крыше в виде надстройки установлена мощная вентиляционная система. Вход всего один. Подходы к центру «заминированы» ультразвуковыми детекторами, реагирующими на движение, и другими сигнализационны­ми системами. При тревоге здание мгновенно оцепляется несколькими дюжинами морских пехотинцев с М-16 наго­тове. И вот в этот-то храм секретности на военно-морской базе в Норфолке буквально вламывается советская разведка в лице резервиста Глена Майкла Соутера — с парадного входа. Служебное положение Соутера было таково, как если бы фотографу КГБ вдруг разрешили поработать в логове потенциального противника легально! В юго-восточной оконечности здания у него была своя лаборатория. Ма­териал для работы ему преподносили, можно сказать, на блюдечке. Попросят, к примеру, сделать двадцать пять копий для распространения среди аналитиков. Так ведь изготовить двадцать шестую копию — всего-то лишний раз кнопку нажать.

Чем, собственно, занимался этот загадочный центр? В поле его зрения находилась половина территории Со­ветского Союза. Одной из главных задач была обработка и анализ данных военно-космической разведки. Мы скоро могли бы остаться не только без станции «Мир», но и без спутников. А США не жалели на разведывательные косми­ческие программы миллиарды долларов. Соутер помогал нам если не обращать эти деньги совсем уж в прах, то, по крайней мере, лишать американцев львиной доли ожидав­шихся дивидендов.