Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

После взрыва она была непригодна к стрельбе, в ее ствол, казенную часть положили тротиловые шашки и сбросили в обрыв.

К полуночи группировка вышла из ущелья, на отдых расположилась на небольшом плато около речки. На другом берегу находился кишлак. Ночью его не было видно, и только по лаю собак определили, что рядом находится селение. Шпак собрал нас и подвел результаты марша за день. При боестолкновении уничтожено пять душманов, но мы потеряли артиллериста, наводчика орудия, а на перевале на установленной душманами мине подорвалась гаубица. Утром в ожидании прилета вертолетов носилки с телом артиллериста вынесли из санитарной машины и поставили между боевыми машинами. Любопытные афганцы пытались рассмотреть, а сколько там носилок, и, возможно, позлорадствовать. Хамаганов шуганул афганцев и дал команду поставить носилки обратно в санитарную машину. На небольшом военном совете решили отомстить душманам за смерть нашего солдата. Батареей 120 мм-минометов нанесли огневой удар по кишлаку, из которого духи вели огонь по колонне, а затем ударила пара вертолетов. О результатах огневого удара по кишлаку я узнал через армейскую агентуру через месяц. В кишлаке погибло около двух десятков мятежников, возможно, эта общая цифра потерь, наверняка среди них были и мирные жители.

На этом наши военные приключения не закончились.

В течение светлого времени колонна двигалась спокойно. Правда, один раз из-за речки душман попытался обстрелять колонну, но мы в его сторону так стрельнули, что ему мало не показалось. К началу темноты группировка подошла к кишлаку, но подступы к нему и дорога на большом участке были затоплены. Двигались медленно и осторожно, на ощупь, ориентировались только по посадке вдоль дороги. Нам повезло, что местные жители не сняли мост, который мы установили через речку, когда шли в Бисхуд. Как только колонна прошла кишлак, сразу же с двух сторон с невысоких сопок по нам был открыт огонь из стрелкового оружия. Пули зацокали по броне. В ответ по вспышкам из боевых машин наводчики открыли плотный огонь. Особенно губительным для душманов был огонь из пулеметов трассирующими пулями. Десятки зеленоватых трассирующих нитей тянулись к вспышкам, которые были хорошо видны в темноте, и в конце концов они навсегда исчезали. В наушниках шлемофона ежеминутно раздавались характерные щелчки, от которых иногда приходилось вздрагивать, уж очень велико было душевное напряжение. Через доли секунды услышал голос Шпака: «Как у тебя обстановка в тылу?» — «Пока под контролем». — «Прошу, тереби своих, чтобы были внимательнее и своевременно вскрывали огневые точки душманов, и чаще выходи на меня с докладом». — «Хорошо». Да, тяжела ты, шапка Мономаха, в такой обстановке, подумал про Шпака. Запрашиваю Марченко: «Что нового у тебя?» — «Пока все хорошо, но пришлось сделать короткую остановку. Что за причина? Да один местный придурок почти в упор стрелял по машине. Куранов вовремя заметил и тоже в ответ очередью. Автомат забрали, а духа около дороги бросили». — «Ты его тоже как трофей хотел загрузить на машину, что ли?» — «Да нет же, это я мысль свою неправильно изложил». — «Валера, пусть командиры следят за местностью и людьми, в дороге находимся, не ровен час, и закемарить могут». — «Понятно, но у нас все в готовности находятся».

Стало рассветать, колонна подошла к окраине Котай-Ашру, чтобы привести себя в готовность для последнего броска на Кабул. Марченко подошел ко мне и говорит: «В наши БМД было одиннадцать пулевых попаданий, конечно, для брони это были комариные укусы, но следы заметны». Механик-водитель громко говорит: «И у нашей машины есть царапина от пули. Вот в санитарной машине насчитали три пробоины, но, к счастью, ни одна из пуль водителя не зацепила». Пошел дальше к голове колонны. Смотрю, внизу около обочины дороги лежит кверху гусеницами КШМ начальника штаба полка, майора Иванова. Боевой машиной быстро поставили штабную машину на гусеницы. И вот здесь мы ахнули. Из-под машины подняли тело майора Иванова. Оказалось, машина остановилась на обочине дороги в том месте, которое было подмыто, и под тяжестью машины грунт постепенно проседал, осыпался, и машина быстро стала крениться на бок и опрокинулась, а наверху на броне Александр принимал доклады от командиров подразделений. Все произошло мгновенно, Иванов не успел отреагировать и оказался под машиной, придавленный ее многотонным весом. Любопытные афганцы тут как тут. Пока разбирались, докладывали наверх о случившемся, подлетели вертолеты и увезли в морг, который был в нашем медсанбате, тело Иванова. Афганское подразделение где-то недалеко дислоцировалось, поэтому подозвали комбата, поблагодарили за совместные действия и отправили домой. Конечно, никаких действий с их стороны показано не было, более того они просто были для нас обузой. Вдобавок мы их еще подкармливали, горючим заправляли автомобили. На их машинах не было ни одной пробоины, да оно и понятно, разве может земляк в земляка стрелять. Вся тяжесть операции, все пробоины, все потери были нашими, а для афганцев это была по времени долгая и трудная прогулка за счет шурави.