Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

Однако все наше внимание было приковано к действиям группы разведчиков. Вот она спешилась и медленно от укрытия к укрытию стала приближаться к предполагаемому месту гранатометчика. Издалека наблюдать всегда лучше, чем действовать. Вскорости группа осуществила посадку на машины и вернулась в исходное положение. Сергей сказал, что, судя по лежке, духов было двое. «Сергей, командуй всем по местам и вперед, но не забудь вести наблюдение во все стороны». Колонна начала движение, а БТР почему-то стоит на месте. В чем дело? Да не заводится. С буксира завели и пожелали счастливого пути. Минут через сорок наша колонна въезжала на территорию разведроты, где ее дожидались ротный и старшина. После небольшой беседы с офицерами-разведчиками направился в штаб для доклада комдиву. Несколько позже на служебном совещании командарм скажет, что десантники провели успешную операцию по задержанию важной фигуры мятежного движения провинции Лагор. Одновременно он же являлся помощником Гульбеддина, одного из руководителя оппозиции со штаб-квартирой в Пакистане. Меня за эту операцию Рябченко наградил хорошими швейцарскими часами «Альпар» с гравировкой «За мужество». Как-то будучи на побывке в Фергане, похвастался жене. Она посмотрела часы, прочитала гравировку и говорит: «Это часы мне за замужество с тобой» — и конфисковала их. Часы действительно были классными, а тем более в то время.

Офицеры-разведчики были представлены ко второй правительственной награде, а солдаты и сержанты к медалям «За отвагу» и «За боевые заслуги».

К осени некоторые офицеры штаба дивизии убыли в Союз по замене. Убыл и начальник кадровой службы подполковник Нежурин. В его рабочем столе обнаружили десятки наградных листов на солдат, сержантов и офицеров, не отправленных в высшую инстанцию. Правда, его почти не вспоминали, а если и вспоминали, то только нехорошим словом. Однажды мне тоже пришлось быть свидетелем нелицеприятного разговора комдива с кадровиком. В один из свободных от боевых действий дней я был оперативным дежурным. Утром, как принято, встретил комдива, доложил обстановку за прошедшую ночь по кабульскому гарнизону и за батальоны, которые находились в отрыве от главных сил. Затем разговор продолжился на обыденные темы в курилке около штабной палатки. Рябченко меня о чем-то спрашивает, я ему что-то отвечаю. Мимо нас проходил Нежурин. «Борис, — окликнул его командир, — ты подобрал кандидатуру одного из офицеров дивизии для представления к званию Героя Советского Союза?» Небольшая пауза. «У нас в дивизии достойного офицера для такого высокого звания нет». Комдив взорвался: «Мать твою, дивизия воюет, а ты из полутысячи офицеров не можешь выбрать достойного. Грош цена тебе как кадровику, оформляй Скрынникова». Вот здесь я синицу и выпустил из рук. «Да вы что, товарищ генерал, не надо, народ неправильно поймет», а если бы в тот момент щелкнул каблуками, пожалуй, быть бы мне Героем. Сегодня это было бы огромным подспорьем в жизни в виде большой пенсий. Вот его, Нежурина, личное участие в какой-либо операции что-то не припомню. Одним словом, кадровик прослыл хреновым инженером человеческих душ. Вместо Нежурина начальником кадровой службы был назначен Тавтын. У него особого образования не было, но порядочности и работоспособности предостаточно. Если он наградной лист оформлял, то всегда отслеживал его путь вплоть до объявления о награждении солдата или офицера. Как-то он меня в лагере встретил и тихонько говорит: «Дней через пять комдив убывает в отпуск и увозит на тебя представление о досрочном присвоении подполковника». Эта новость меня, как человека военного, конечно, обрадовала. На подходе был очередной Новый год, и буквально накануне ко мне в кабинет зашел Тавтын: «Что сидишь, корпишь над картой, а я пришел тебя поздравить с присвоением подполковника. Давай, наливай». Одним словом, Николай меня застал врасплох, но у меня же есть надежный старшина роты, у которого было все, как в Греции, подумал я. Как водится в военных кругах, такое звание, да еще на год раньше, надо немедленно обмыть, чтобы следующее созрело, и мы не стали откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. На следующее утро на построении мне и некоторым другим офицерам комдив официально объявил о присвоении воинских званий. А через час мы с Петряковым уже подъезжали к штабу армии за новой боевой задачей. Боевое задание было на этот раз для нас несложным. Нам распоряжением предписывалось оказать помощь афганскому подразделению в ликвидации небольшой банды в одном из кишлаков западнее Кабула. Руководил операцией начальник штаба дивизии. Утром блокировали кишлак, а афганским солдатам дали возможность помять бока душманам — своим землякам. Однако солдаты духов только вытеснили из кишлака, а возможно, и договорились с ними. А вот когда духи стали по оврагу уходить из кишлака, наши наблюдатели с ближайшей высотки это движение заметили и быстренько доложили комбату. Тот одну роту на боевых выбросил на перехват. Вот здесь их в овраге изрядно потрепали наши парни, тем не менее все же некоторым из душманов удалось в складках местности спрятаться, отсидеться, а потом уйти дальше в горы. К вечеру батальон вернулся на базу без потерь.