Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

До командного пункта добрались без приключений. Комдива на месте не оказалось. Находку показал своим товарищам по оружию. «И это все?» — удивились они. «А вы что думали, там нас ожидал целый арсенал?» — «Ну хотя бы не три единицы старья». — «Сколько было, все наше». Рассказал товарищам, как появилась на свет история про склад и откуда у нее выросли ноги. Подъехал Рябченко. Историю для комдива пришлось повторить. «Пойдем, посмотрим трофеи». Глядя на оружие, он сказал: «А я-то думал, что там будет более серьезное оружие, а здесь только одни музейные экспонаты». — «Как быть с местным жителем?» — спросил у генерала. «Пусть идет на все четыре стороны». — «Отправить его на все четыре стороны мы всегда успеем, но надо же войти и в его положение. Человек сам, добровольно явился к нам и скинул информацию. Пусть она для нас особой ценности и не имела, но все же. Тем более скинул информацию на своих родственников. Теперь обратный путь в кишлак ему заказан. В данной ситуации надо ему как-то облегчить судьбу. А если его направить к Хушальку на службу? Это для него самый что ни на есть выбор. Его проблемы прикроет только государственная служба». — «Иди в Мирбачакот, разыщи начальника милиции и передай ему, что ты от рафика Михаила. Все понял?» — «Все, все, — залепетал Зуфар и на узбекском добавил: — Ката рахмат (большое спасибо)». В дорогу старшина дал ему полбуханки белого хлеба и немного сахара. Этими продуктами мы с ним как бы расплатились за его услугу. Мои парни проводили его за боевое охранение и сказали: «Иди с миром». На этом закончился эпизод со «складом» боеприпасов. Склад, если такой можно назвать складом, мы нашли, а вот найдут ли пути примирения родственники? Вопрос остался открытым. Тем не менее время уже подходило к вечеру. Подразделения подтягивались к лагерю и готовились к ночевке, а разведчики — к ночным боевым действиям.

Утром боевые действия продолжились. Их акцент постепенно смещался на север. Остатки уцелевших мятежников поодиночке и небольшими группами стремились уйти в горы. К этому времени в Панджшерском ущелье уже yспел обозначить свое влияние Масхуд. На этом этапе боевых действий применялся ферганский полк десантников, который дислоцировался на авиабазе Баграм. Ближе к полудню в районе боевых действий полка обстановка несколько обострилась. Десантники окружили большую банду, которая, понимая свое безвыходное положение, пыталась во что бы то ни стало уйти в горы через боевые порядки батальона Алиева. Батальон затемно в пешем порядке вышел в предгорье и занял позиции выше кишлака, в котором заночевала банда. Утром после активных боевых действий, огневой подготовки артиллерии и ударов авиации мятежники заметались. Часть уцелевших бандитов, несмотря на плотный огонь десантников, пыталась уйти в горы. Наиболее настырные действия они предприняли на позиции рот Востротина и Шатского. Около сотни душманов несколько раз предпринимали попытки пробиться через позиции десантников, но всякий раз получали по зубам. Тем не менее от своих действий не отказывались, а только немного затихли, пытаясь найти слабое звено в обороне. Сердюков, командир полка, доложил комдиву об обстановке, которая сложилась на данный момент в районе боевых действий его полка. Рябченко внимательно, не перебивая, выслушал по радио доклад, немного поколдовал с карандашом над картой обстановки и принял решение в район боевых действий для изучения обстановки на месте направить меня.

«Скрынников, подойди ко мне. Посмотри на карту, вот здесь воюют ферганцы, возьми разведчиков, надо проехать к Сердюкову и посмотреть, как у них там дела». Рябченко как старший армейский начальник над всеми десантниками нес моральную ответственность за ферганцев перед командующим ВДВ. После недолгой беседы с комдивом уточнил по радио место расположения командного пункта полка, в сопровождении разведгруппы Богатикова отправился в путь. До района боевых действий полка было порядка одиннадцати километров. Во время движения старались обходить очаги сопротивления, чтобы случайно не нарваться на своих, и крупные кишлаки. В одном месте все же пришлось вступить в боестолкновение с небольшой отходящей группой душманов. Разведчики была начеку и своевременно обнаружили движение вооруженных людей. Местность в том районе была более-менее равнинной, позволяла на боевых машинах осуществить маневр, чем и воспользовались разведчики. В течение нескольких минут группа мятежников была окружена, однако и нам немного не повезло, одна машина заехала в какую-то яму, поэтому полного окружения душманов не получилось, и, пока машина выбиралась из этой ямы, некоторым удалось убежать в виноградное поле. В ходе боя разведчики уничтожили двоих вооруженных духов, вернее, расстреляли из пулеметов. Где-то около часа мы еще кружили по складкам местности, пока не наткнулись на бойцов ферганского полка. «Гвардейцы, кто у вас старший и где он?» Сержант показывает направление, где может быть старший. Вижу, кто-то бежит в нашу сторону. Да это же Антонюк, узнал в бегущем своего подчиненного по совместной службе в Фергане. «Здравствуй, Дима, рад тебя видеть». «Я вас тоже», — последовал ответ. «Ну доложи, что у вас здесь происходит?» Антонюк, а он стал помощником начальника штаба полка, в данной ситуации координировал боевые действия нескольких подразделений, доложил обстановку и добавил: «Пока потерь нет». После короткой беседы с Димой я уточнил на местности, где находится командир полка, пожелал десантникам удачи и поехал на командный пункт. На КП находились Сердюков, командир полка, начальник политотдела Позницкий и несколько офицеров штаба, которые наносили на рабочую карту командира обстановку, ту, что по радио поступала из района боевых действий батальонов. Сердюков мне рассказал, что роты Востротина и Шатского отбили все попытки душманов прорваться через их позиции в горы. Духи стали собираться в зарослях сухого русла, но были обнаружены разведчиками. Тотчас вызвали вертолеты, вот они и накрыли большую группу мятежников. «А где Никифоров?» — спросил я у командира. «Он с батальоном Алиева», — ответил Сердюков. Командир полка рассказал о задачах, которые заканчивают выполнять батальоны. Сейчас положение в районе полностью контролируется десантниками, потерь нет, это радует. Часа через два задачу выполним, начнем собирать подразделения и готовиться к ночным мероприятиям. Во время нашего разговора к комполка подошел офицер-артиллерист с рабочим планшетом. «Разведчики наблюдают группу душманов, которые уходят в предгорье, просят навести огонь артиллерией, — и показывает на планшете координаты цели. — Давай работай по цели». Через минуту раздался выстрел, и пристрелочный снаряд улетел в сторону гор. Прошло совсем немного время, пока уточнялись координаты цели, и дивизион стал стрелять в сторону гор залпом. Разведчики доложили, что огонь нужно перенести немного левее, а через несколько минут сообщили: цель накрыта. «Хорошо», — сказал командир. Мы разговорились, вспомнили службу в Фергане. Ветерок немного усилился, и поднятые полы палатки хлопали, словно слоны своими большими ушами. Позницкий увлеченно рассказывал какую-то историю, в это время центральный кол, который поддерживал палатку, от порыва ветра стал падать. Мы с Сердюковым это видим, но не успели и рта открыть, как кол опустился на голову начальника политотдела. Он от боли обхватил голову руками и застонал. Мы вышли из палатки, еле сдерживая смех. Вышел, почесывая голову, и пострадавший. В конце концов рассмеялся и Позницкий над своей бедой. Насмеявшись, стали собираться в обратный путь. «Михаил, будь с нами на всякий случай на связи, — посоветовал Сердюков, — а то мало ли что может случиться в дороге». — «Конечно, буду на связи, без нее никуда и шагу».