Георгий Брянцев - Это было в Праге

Ярослава на должность котельщика пристроил в пансион Ян Блажек; ему пришлось пустить в ход свои связи, использовать свое положение работника бюро по охране правительства протектората.

Много сделал для Лукаша за эти годы Блажек. Еще в тридцать девятом году он изъял фамилию Лукаша, как коммуниста, из всех видов учета в полиции, уничтожил листки прописки на имя Ярослава и Божены. Фамилия Лукаша перестала существовать. Ярослава преследовали не как машиниста Лукаша, а как человека, который встречается с подпольщиками, с руководящими работниками партии, — такой человек, естественно, не мог не попасть в поле зрения гестапо.

Направляя Ярослава в пансион со своим рекомендательным письмом, Блажек снабдил его новыми документами на имя Людвига Благи, убитого неизвестно кем в мюнхенские дни на станции Чоп.

Отдавшись целиком борьбе, Лукаш только в ней черпал свои жизненные силы. О личных удобствах он меньше всего думал. Единственно, что угнетало его, — положение Божены. Появляясь в Праге очень редко, он не видел ее уже несколько месяцев, а приезжать специально для встреч с дочерью не мог.

«Надо терпеть. Настанет день, когда и я смогу открыто пройти по родному городу, — успокаивал себя Лукаш. — Настанет. И он недалек, ветер победы все сильнее дует с востока». Уж кто-кто, а Лукаш дает себе полный отчет в том, что судьбу войны решит восточный фронт, Советская армия. Он помнит, какой гнев охватил чешский народ, когда Германия вероломно напала на Советский Союз, какой огромный боевой подъем был в народе. Тогда на заводах усилился саботаж, начали возникать первые партизанские группы, увеличился приток людей в коммунистическую партию. В ее ряды вливались чехи, поставившие целью своей жизни борьбу с фашистскими захватчиками. В коммунистическую партию вступили десятки, сотни чехов, и Морганек в их числе.

А сейчас, в апреле сорок четвертого года, уже не найти в Чехии и Моравии ни одного города, где бы под руководством коммунистов не действовали патриоты, а в лесах не укрывались бы грозные народные мстители — партизаны.

«Разве это не предвестие победы? Это уже победа! Пусть не окончательная, но уже победа, — рассуждал Ярослав. — И она завершается. Время приносит не только горе, страдания и поражения, оно на нашей стороне, оно приближает нашу победу».

В прошлом году пражане узнали, что на территории СССР сформированы воинские части из чехов и словаков и что в марте сорок третьего года они выступили на фронт. А в мае прошлого года радиостанции Москвы и Лондона передали совместное обращение трех партий Чехословакии: коммунистической, социал-демократической и национально-социалистической. В нем говорилось о единстве задач и целей борьбы против фашистов.

Обращение было оглашено по инициативе коммунистов. Национальные социалисты и социал-демократы вынуждены были самим ходом событий присоединиться к нему и поставить под ним свои подписи.

В этом году в Москве подписан договор между Чехословакией и СССР о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве. Бенеш в Москве ведет переговоры с чехословацкими коммунистами, которых возглавляет Готвальд. Эти обнадеживающие вести Ярослав услышал от Рудольфа Ветишки во время последней встречи с ним. Они вместе слушали передачу подпольной радиостанции на квартире Карела Гавличека.

Ветишка говорил, что чехословацкое эмигрантское правительство в Лондоне готовится к тому, чтобы после изгнания фашистов ввести в стране режим военной диктатуры. Но это им не удастся. Готвальд и коммунисты этого не допустят. Народ должен стать полновластным хозяином в стране, наметить строительство новой жизни. История показала, что правящий класс Чехословакии потерпел крах, обанкротился, буржуазия предала нацию, а трудящиеся — рабочие, крестьяне, интеллигенция — выстояли и ведут борьбу с захватчиками.

В январе, феврале и марте этого года новости с фронта до Лукаша не доходили. Он скрывался в отдаленных деревнях, нигде не задерживаясь больше пяти-шести дней. Когда он вернулся в Прагу, Ян Блажек встретил его новыми вестями.

Советская армия перешла румынскую границу и подошла к границе Чехословакии. Было чему радоваться…

На востоке бледной полоской прорезался рассвет. Посвежело. Было видно, как на озере сквозь туман блеснули светлые полоски воды.

Ярослав поднялся со скамьи и медленно побрел назад, в котельную.

Когда он взошел на верхнюю терраску, его остановил человеческий крик, донесшийся издалека. Он повернулся к озеру. Несколько мгновений стояла тишина. Потом крик опять повторился. По звуку Лукаш определил, что человек кричит на озере. Напряженно, сквозь редеющий туман Ярослав всматривался в островки, заросшие кустарником и деревьями, но ничего не увидел.