Георгий Брянцев - Это было в Праге

Лукаш подробно объяснил, как найти дом, как подняться на чердак и что сказать хозяину квартиры.

— Вот когда жалею, что свободно не говорю по-чешски! Хотел бы я оказаться на месте Иржи, — вздохнул Глушанин.

— А я коренной чех, — добавил Слива.

— Не обижайтесь, друзья. Каждого из нас ждет трудная работа, — подбодрил их Лукаш. — А теперь желаю вам удачи.

Он торопливо ушел к пансиону.

И снова на берегу тишина. Мрачек с тремя партизанами скрылся в леске. Остальные залегли под перевернутыми лодками. Та из них, под которой лежал Глушанин, была совсем близко от мостика.

В небе над Прагой по-прежнему скрещивались лучи прожекторов. В озере жировала крупная рыба, резко била о воду сильным хвостом. Партизаны лежали неслышно.

Мрачек думал о завтрашнем дне. Уж таков человек по природе! Еще не завершил одного дела, а уже обдумывает другое. Мрачек не мог сказать с уверенностью, как пройдут события сегодняшней ночи, принесут ли они успех, а уже заглядывал в завтрашний день. Предложение Лукаша не только заинтересовало его, но и сильно взволновало.

Почему Лукаш остановил выбор на нем? Мрачек еще не успел проявить себя на большом деле, он только что вступил в движение. Откуда такое доверие? Видимо, Лукаш хорошо умеет разбираться в людях, если сразу почувствовал и отгадал, какая жажда борьбы томит Мрачека.

Шум работающего мотора возник в тишине. К деревне приближалась автомашина. Спустившись в ложбину, разделявшую деревню на две части, она мигнула несколько раз фарами и продолжала свой путь. Вскоре стук мотора затих. Видимо, машина огибала территорию пансиона. Со стороны острова явственно донеслось хлопанье двигателя на катере.

Катер причалил к мосткам на несколько секунд раньше, чем подошла машина. На нем сидели два немца. Один из них прыгнул на мостки и загремел причальной цепью, а другой — моторист — возился у мотора. С ловкостью и удальством бывалого солдата Глушанин прыгнул на катер, а трое его друзей — на мостки. Спустя минуту немцы уже не дышали.

Подошла машина. Из кабины вышли двое: шофер и рослый немец.

— Встречайте гостей! — громко сказал рослый, разминая тело.

Три партизана двинулись ему навстречу. Несколько глухих коротких ударов — и еще два немца распростились с жизнью.

Группа Мрачека подошла к автомашине и окружила ее. Задняя дверца открылась, в ее рамке показалась фигура еще одного немца. Мрачек предупредительно подал ему руку и с такой силой рванул на себя, что немец при своем падении едва не сбил его с ног. На ошалевшего гитлеровца навалились Слива и Морава.

— В машине немцев больше нет, — тихо сказал партизан изнутри кареты. — Тут в кабинках трое арестованных в наручниках.

— Пусть остаются там, — распорядился Мрачек. — Как провод?

— В порядке, — доложили ему.

На катер! — совершенно спокойно сказал Мрачек, будто речь шла о невинной прогулке по озеру. — А ты, Антонин, разверни машину.

Катер затарахтел мотором и пошел к острову.

— Левее, левее, на мель держи! — донесся с острова глухой голос. Кто-то встречал катер.

Мрачек взял ручку руля на себя.

Катер, не дотянув до берега, мягко врезался носом в песчаное дно. От берега его отделяла полоса воды шириною в метр.

Глушанин вылез на нос катера, оттолкнулся ногами, прыгнул на берег и сбил немца с ног. Тот выругался, но опомниться не успел, как кляп уже запечатал ему рот, а цепкие руки двух человек связали его, как младенца.

— Мы партизаны, — шепнул ему в лицо Мрачек, держа у его горла острый штык. — Нас семеро, да на берегу двенадцать. Хочешь жить — говори правду. Соврешь или крикнешь — пеняй на себя. Согласен?

Немец промычал что-то и закивал головой.

— Смотри же! — предупредил Мрачек. — Выньте кляп!

Немец несколько раз глубоко вобрал в себя воздух. В темноте блестели его глаза и зубы. Поворачивая голову, он разглядел пятерых партизан около себя и еще двух, стоящих в сторонке. Все вооружены. Кто сидит на корточках, кто стоит на коленях. Немец сделал усилие приподняться и тут же откачнулся назад: его горла коснулось острие штыка.

— Сколько людей на островах? — спросил Мрачек.

Немец немного помолчал, а затем ответил: на первом — пятеро, на втором двое, не считая его и больного Ширке, которого в субботу увезли в Прагу. Потом он добавил, что не считает тех двоих, которые были на катере.

— Кто они, эти двое на катере?

— Моторист и следователь.

— А что за люди на первом острове?

Немец показал: все четверо, как и он сам, солдаты батальона СС. Один из них несет обязанности повара.